Хаос времён года

Я чувствую их приближение. Чувствую их поступь по улице до того, как они подходят к крыльцу и принимаются колотить в дверь, прижимаются лицами к боковым окнам, выкрикивают мое имя.

– Выбор есть всегда. – Я беру Флёр за руку и толкаю ее к подвалу. – Никого не впускать! – бросаю я через плечо, захлопывая за нами дверь.

Я закрываю глаза, прислушиваясь к приглушенным ударам кулаков по входной двери, к сдавленным мольбам. Флёр расхаживает у подножия лестницы, и я ощущаю ее противоречивые эмоции: смесь страха с адреналином.

Сбрасываю мокрую куртку, едва сдерживая стон боли, когда вытаскиваю руки из рукавов, и сажусь на верхнюю ступеньку. Мой бок пульсирует от боли, и я откидываю голову назад, упершись затылком в дверь. Вот и все. Конец Обсерватории. Конец всему. Лайон, наверное, смеется в своей могиле. А Майкл… Надеюсь, где бы он ни был, не станет свидетелем моей неудачи.

Я обхватываю свою окровавленную голову руками.

– Кронос? – зовет меня из-за двери девушка-Страж. – Кто-то пытается установить радиосвязь. Якобы с вами хочет поговорить Джек Соммерс.

53. Придется сдвинуть земную ось

Джек

Время за полночь. Огги открывает дверь, натягивая поверх фланелевой пижамы потрепанный халат. Ветер ревет, задувая через порог, на котором, промокшие и дрожащие, стоим мы. Я почти уверен, что он захлопнет дверь у нас перед носом, но тут он замечает тело, перекинутое через плечо Хулио. Видна только влажная макушка Кай – все остальное укутано одеялом, найденным в задней части фургона, который мы украли, чтобы добраться сюда. Однако вида ее темных волос Огги достаточно. Скользнув глазами поверх наших голов в переулок за домом, он приглашает нас войти.

Дверь закрывается, заглушая вой ветра снаружи. Поппи и Мари обмениваются скептическими взглядами, как только мы все набиваемся в захламленную гостиную. Муха, которую я видел здесь в прошлый раз, с любопытством жужжит вокруг нас. Эмбер шмыгает носом и морщится.

Огги откидывает одеяло с лица Кай, достает из кармана рубашки фонарик и, приоткрыв ей веко, изучает зрачок, высвечивая лучом морозные завитки в радужке.

– Дай угадаю, – сухо говорит он, – ты наконец-то рассказал ей правду о ее сестре.

– Вы знали? – спрашиваю я.

Огги вел себя со мной не слишком приветливо, когда мы встретились в первый раз. Я подумал, что он, как и многие, наслышан обо мне только в связи с мятежом. Но если он в курсе моей причастности к смерти Неве, почему еще тогда не просветил Кай на этот счет?

Он напряженно кивает и указывает на комковатый диван у дальней стены, и Хулио кладет на него Кай и подтыкает ей одеяло, надежно прижимая руки к бокам, вероятно, опасаясь, что она проснется и явится за ним, вооружившись ножом изо льда.

– Даниэль Лайон нанес мне визит примерно за неделю до того, как здесь появились вы двое. Он сказал, что Кай может обратиться ко мне за помощью и с ней будет неожиданный гость. – Огги устало вздыхает, переводя взгляд на спящую Кай. – Мне казалось неправильным утаивать от нее такой секрет, и я не хотел участвовать в том, что, по мнению Лайона, должно было произойти. Но он уверял, что очень важно не отвлекать ее от предназначенной ей миссии. Сказал, что она сама узнает правду в нужное время. – Огги поворачивается ко мне, хмуро глядя на мою мокрую одежду. – Наверху есть шкаф. Принеси полотенца для себя и своих друзей. Вы мне уже весь пол водой залили.

Остальные толпятся в гостиной, пока я поднимаюсь по шатким деревянным ступенькам. Верхний коридор, подобно нижнему, завален старым барахлом. Вдоль стен стоят провисшие картонные коробки, и мне приходится протискиваться бочком, чтобы открыть первую попавшуюся дверь. Щелкнув выключателем, разглядываю содержимое захламленной спальни. В комнате пахнет затхлостью, как в подвале школы для мальчиков, где я жил, когда был человеком. Тут полно старинных вещей: швейная машинка с огромной металлической педалью, старый пылесос «Гувер» с гигантскими колесами и табличкой с надписью «1912», радио с ручками настройки и проигрыватель для виниловых пластинок, за который Эмбер, готов поспорить, убила бы, чтобы заполучить его в свои руки.

Пол скрипит, когда я вхожу внутрь и протягиваю руку к катушечному кинопроектору, похожему на тот, на котором моя мать обычно проигрывала старые домашние фильмы.

– Не прикасайся ни к чему своими мокрыми руками! – доносится снизу голос Огги. – Я потратил годы, восстанавливая все в этой комнате. Каждый имеющийся в ней предмет имеет для меня куда бо́льшую ценность, чем твоя жизнь.

Я выхожу из комнаты, выключаю свет и закрываю за собой дверь, отправляясь на поиски полотенец. Нахожу их в шкафу дальше по коридору, сгребаю в охапку и спускаюсь по лестнице.

– Смею предположить, что ты здесь, потому что тебе требуется помощь, чтобы разобраться во всей этой заварушке.