Хаос звезд

— Я никогда раньше не видела его таким счастливым, — говорит она.

— Эй, ну. — Рио встаёт рядом с нами, ёрзая, словно он не хочет, чтобы я разговаривала с его родителями. — Э, мам, пап, а вы не хотите прогуляться вон до туда?

Они смеются и потом обнимают Рио, мы прощаемся. После того, как они отходят, его мама оборачивается и смотрит мне в глаза, таинственно улыбаясь. Вот откуда он унаследовал этот взгляд!

Ох, уж эти скрытые ямочные гены!

Народ понемногу рассеивается, обменивается друг с другом множественными рукопожатиями и поздравлениями, и даже визитками от агента по недвижимости, и предложением сотрудничества по дизайну домов, которые он продаёт. Тайлер и Скотт выходят в коридор с Мишель, чтобы проследить за уборкой столов, и я смотрю через весь наш звёздный зал вечности, и вижу Рио. Он весь светится, глядя на меня.

Мы подходим друг другу навстречу и встречаемся в самом центре. Да пошло всё! Я хочу этого! Я хочу его.

— Ты сделала это, — говорит он.

— Мы сделали это, — отвечаю я.

Я обвиваю руками его шею и прижимаюсь губами к его губам, они тёплые и мягкие, и сразу же отвечают мне. Тысяча разных ощущений просыпаются внутри меня. Ощущений, которых я не знала и даже не знала, что такие бывают, и я плыву среди звёзд с Орионом, моим Орионом, и я хочу больше, больше и больше познавать его. Я хочу нарисовать новую карту звёзд, в своей душе, звёзд, которые впустят его.

Я целую его. И я перерождаюсь.

Наконец мы отрываемся друг от друга, оставляя одни объятия.

— Орион, — шепчу я, его имя звучит словно песня, словно молитва.

— Айседора, — говорит он, — столько лет я ждал этого.

— Что значит — столько лет? Мы же лишь… — начинаю я, и только потом осознаю, что каждое слово того предложения он сказал на разных, мало известных языках. Языках, которые он не мог знать. Языках, о существовании которых нормальный человек даже не догадывается, уж тем более не может на них говорить. Если он не…

Что за ерунда!

Глава 15

Осирис убит. Гора отравил скорпион. Амона-Ра до смерти закусала змея. Боги могли умереть. Боги умерли. Но Исида — Повелительница Магии, всегда была рядом, чтобы это исправить. Без Исиды даже бог мог умереть на веки вечные.

— Нет, — шепчу я, отступая на шаг от Рио.

— Я хотел тебе сказать! И сейчас, точнее здесь… я хочу прочитать тебе кое-что. — Он вынимает тонкую пачку сложенных листов из кармана. Его лицо разрумянивается от волнения. Он говорит всё — вообще всё, на древнем египетском языке. На этом же языке мама пела мне перед сном. Никто не умеет говорить на этом языке.

Грёбаный потоп! Моя семья не единственная, в которой есть боги. Мой мир переворачивается на теперь ещё и сместившейся оси. Это меняет всё, в чём я была уверена. И он может говорить на всех языках…

О, нет. О, нет, нет, нет! Рио — тоже бог. Он — бог. Но это невозможно. Не может быть других.

Мама сказала бы мне. Она всегда говорила, что другие мифологии, другие истории… она говорила, что они были дешёвыми подделками. Может, она знала, что где-то там есть другие боги?

Нет, не где-то там, а прямо здесь. И он знает, кто я такая.

— И давно? — шепчу я.

Он поднимает глаза от своих бумаг.

— Что?

— Давно ты знаешь? Ты специально искал меня? — Я так ясно вспоминаю, что он говорил мне после того, как я постриглась — что он узнал меня. Он искал меня.

Когда он видит моё выражение лица, то с его лица, наконец, сходит улыбка.

— Нет, я…

Я горько смеюсь.

— Боги. Что ж вы сами не разберётесь между собой! Когда оставите меня в покое?! Вы подставили меня. — Затем я вспоминаю то немногое, что знаю из греческой мифологии про Ориона.

Его второе имя — Охотник.

Внутри меня всё падает, и я пячусь назад, подальше от него. Каждую ночь я кричала во сне.

А что, если угроза исходит не из Египта? Что, если она всегда была здесь? Всё это время он прокладывал себе дорогу в моё доверие, все эти дни он пытался разузнать побольше о моих родителях.

Я ведь уже была готова на многое ради него.

Нет. Я выпрямляюсь, моя спина становится напряжённой, как стальной стержень.

— Мне всё равно, кто ты или как давно ты живёшь, или насколько бессмертным себя считаешь.

Я убью тебя прежде, чем ты причинишь боль моим родителям.

Его красивое лицо белеет от шока.

— Пожалуйста, позволь всё объяснить, Айседора!

— И не смей произносить моё имя!

— Я не Орион! То есть — не тот самый Орион! — Он проводит пальцами по волосам. Его голос сдавливается от отчаяния. — Его уже давно нет. Мои родители… это они назвали меня… мой отец знал его и… Послушай, ты просто нравишься мне! Мне семнадцать лет! Я не бог. Но мои родители — да.

Та невероятно красивая женщина, которая специализировалась на любви. Тот прихрамывающий мужчина, работающий с металлом. Не удивительно, что они казались мне знакомыми. Ведь они напоминали мне мою собственную семью. Афродита и Гефест.