Харальд Смелый

— О том не беспокойся, в нужный час я сумею тебя доставить туда, — с завидной бесстрастностью пообещала она. — А ноги сами доведут тебя куда надо.

— Для кого хоть я буду это делать, можно узнать? — счел уместным полюбопытствовать я.

— Для Леди, любезный Харальд, — последовал чрезвычайно «всеобъемлющий» ответ.

— Э-э-э, — пришел в замешательство я, — признаться не совсем вас понял.

— Ну, ты же не удивляешься тому, что Хозяина зовут Хозяином? Нет? Тогда почему меня не могут звать Леди? Просто Леди? — не скрывая насмешки, спросила она.

— Ладно, так значит так, — мне не захотелось вдаваться в подробности, да и не пристало мужчине совать свой нос в женские тайны. Зато позволить немного пошутить я себе мог, а потому предложил. — Давайте лучше выпьем за знакомство, сиятельная Леди. Или вы сочтете, что это не повод? Но даже в таком случае я не обижусь, ведь все женщины по части выпивке чрезвычайно вреднющие создания.

— Как-нибудь в другой раз с удовольствием угощу тебя лучшим вином солнечной Франции, — нисколько не обидевшись, рассмеялась она. — А сейчас, поверь, не могу, времени нет. Да и тебе спешить надо. На прощание прими от меня это оружие, — Леди протянула мне длинный кинжал, появившийся из ниоткуда на ее ладони. Клинок скрывали желто-костянные ножны, покрытые вязью необычных рун. — Имя ему — Смерть, и сам Скэлигор всерьез побоится почувствовать его укус. Но будь осторожен и ты, ибо даже простая царапина о лезвие мгновенно прекратит существование любого живого, либо магического создания. Пищу им можно резать только злейшим недругам. Отведавший ее неизбежно умрет в течение суток. Словом кинжал полностью оправдывает его название. И я уверенна, он тебе еще непременно пригодится.

Признаться, мне стало слегка жутковато от такого «сокровища», однако подаренному коню в зубы не смотрят. Пришлось со словами благодарности принять кинжал. Возможно, прозвучали они не слишком искренне, но тут уж я ничего не мог поделать.

Внезапно, не попрощавшись, без всякого предупреждения Леди исчезла, а я остался один. Туман, словно только этого и ждавший, бросился в атаку на поляну, катастрофически быстро затапливая ее вместе с беседкой. Исчезло также звездное небо вмиг затянутое белесой мглой. Сердце кольнуло острое чувство, что я безвозвратно тону в бездонном море, поглотившем все вокруг. Но, будучи опытным пловцом, я не поддался панике, тем более что дышать можно было вполне сносно.

Не выпуская кинжал из левой руки, я поплыл вверх, туда, где проклятый туман когда-нибудь должен все же кончится. Так оно и случилось. В глаза неожиданно ударил яркий солнечный свет, сменивший еще совсем недавно ночное небо. Я заморгал заслезившимися глазами и… Пробудился. Рядом, пригретый лучами восходящего солнца, спал привычно похрапывающий Булат. Почувствовав на себе мой взгляд, он сразу сбросил оковы сна, принявшись энергично потягиваться, после чего с блаженством похвастался:

— Хозяин! Какого я жирного зайца во сне съел! Р-р-р! Представить себе не можешь. Ну форменный молодой кабанчик.

— Мне в ночных видениях тоже удалось кое-чем разжиться, — нахмурившись сообщил я, — правда не едой, а кинжалом.

— Р-р-р! Хозяин, пожалуй, наши сны сильно отличаются друг от друга. — Заявил Булат, уставившись на меня со странным выражением на морде.

— Что ты имеешь в виду, верный пес? — сразу не понял я.

— Материальность всегда указывает на реальность, — спокойно, однако с явной улавливаемой озабоченностью, пояснил Булат.

Проследив за его взглядом, я не сдержавшись, ахнул. В полуярде от меня, на изгибе толстого корня, лежал кинжал. Тот самый, имя которому — Смерть. Протянув руку, я осторожно взял оружие, словно это была ядовитая, но похоже мертвая змея. При ближайшем рассмотрении кинжал поразил даже меня. Рукоять неведомый мастер сработал как и ножны из кости, но не желтого, а необычного вишневого цвета. Оканчивалась она искусно вырезанным зловещим черепом рогатого дракона с разинутой пастью, полной торчащих во все стороны клыков. Крестовина в форме двух пальцев с длинными когтями оказалась откована из стали похожей на старое серебро. Затаив дыхание, я потянул рукоять на себя. Тотчас раздался леденящий душу смех. Но обомлел я не от него, а от вида самого клинка, черного, будто первозданная тьма Хаоса и испускавшего такое же мрачное свечение.

Смотреть в эту тьму было трудно, она затягивала как утроба жадного, ненасытного болота. Я уже было собрался отвести взгляд, но мое внимание привлекло возникшее из ниоткуда белое пятнышко, быстро преобразовавшееся в миниатюрную фигурку Смерти. Страшная гостья оскалилась в жуткой ухмылке и угрожающе взмахнула косой. Я медленно стал вкладывать клинок в ножны. Происходило это под аккомпанемент жалобного многоголосого плача. А пропал он, когда исчез клинок.

Нахмурившись, я извлек его вновь. И вновь все повторилось: смех, завораживающая тьма, растущая белая точка, ухмыляющаяся Смерть с косой наготове, а потом хор плакальщиц, звучащий до тех пор, пока видна темная сталь кинжала.