Харальд Смелый

Наградой нам послужило ночное звездное небо, сменившее давящие потолки Дуор-Нура. Едва не ползком мы спустились со ступенек высокого крыльца и оказались на призамковой площади, окруженной странными статуями в цепях. Что это за скульптуры, времени рассматривать не было. Вот-вот могла показаться погоня. Впереди маячил тихо плещущий фонтанчик. Дойдя до него с горем пополам, мы остановились перевести дух. Девчонка тут же без сил опустилась на черный булыжник, устилавший площадь и, жалобно всхлипнув, вдруг негромко, безнадежно расплакалась.

— Немедленно прекрати свое нытье, милая, — грубовато одернул я ее, — слезы, поверь, еще никого не спасли. А у нас есть надежда. Есть!

— Извини, — глухо попросила она, отворачиваясь и вытирая глаза, — совсем что-то расклеилась.

— Ладно, чего уж там, — буркнул я, подставляя ладони под падающую струю воды. Но освежить ею лицо мне не довелось. Вовремя заметив неладное, я вылил ее в бассейн. Это была кровь…

— Пора, сестренка, двигать дальше, — не тратя больше драгоценное время на разговоры, решил я, подавая руку и помогая встать.

— Поздно, — помертвевшими губами прошептала она, — никуда мы уже не денемся.

Я резко обернулся к замку, оставшемуся за спиной. Проклятье! Так и есть, на крыльцо высыпала целая орава в серо-белых балахонах. Помощь нам пришла внезапно, в виде тройки белоснежных, крылатых коней, запряженных в роскошную, однако без гербов карету, опустившуюся с неба на площадь. Очертя голову я ринулся к ней рука об руку с девчонкой. Добежав, я распахнул изящную золоченую дверцу, пропустил первой спутницу, а затем мигом влез сам. Тут же сильный рывок втиснул нас в мягкое сиденье. Это волшебные кони взмыли резко вверх. Одновременно раздалось металлическое лязганье с сиденья напротив, обратившее наше внимание на металлический сундучок, открывшийся самостоятельно. Быстро сообразив, что от меня требуется, я выгреб из-за пазухи все похищенные бумаги и положил их на дно, обтянутое зеленым бархатом. Тот час крышка захлопнулась, едва не угодив мне по пальцам.

— Осторожно, — девчонка нервно рассмеялась, — капканы могут быть и здесь.

— Не волнуйся, сестренка, у меня на них нюх, — проворчал я и тут же перевел разговор на интересующую тему вопросом. — А скажи-ка, каким образом ты очутилась в замке Уродов?

— Меня пленила эта красивая вещь, — девушка с вздохом показала левую руку, от запястья почти до локтя обвитую золотым браслетом-змейкой. — Ах, если б я могла от нее избавиться! Но для этого, боюсь, придется сделать роковой взмах острым мечом. Не иначе…

— Зачем такие крайности? — от души удивился я. — И в чем, собственно проблема?

— При попытке снять браслет он вжимается в плоть со страшной силой, — поникнув головой, сообщила девчонка.

— Хм, ладно, пожалуй, мы справимся с коварной гадиной, — бодро пообещал я, для начала просто пробуя коснуться пальцем чешуек, искусно выгравированных на теле змеи. За что тут же едва не поплатился. Плоская голова пресмыкающегося, угрожающе приподнявшись, разинула пасть и злобно зашипев, попыталась укусить, люто засверкав огоньками рубиновых глаз. Благо у меня всегда была отменная реакция.

— Ах, вот ты как, — слегка озадаченно пробормотал я, — по-хорошему, значит, не хочешь. Ну, в таком случае не обессудь.

— Ты, милая, руку протяни да постой спокойно, не шевелясь, — обратившись к девчонке, попросил я.

Не задавая лишних вопросов, она исполнила мою просьбу. Успокоившаяся было магическая гадина, вновь отреагировала демонстрацией тонких, острых клыков. Я же, под звуки жуткого смеха, извлек из ножен черный клинок, а потом нанес точный укол в ее раскрытую пасть. Результат не замедлил сказаться: голова змеи безвольно поникла. Воспользовавшись ситуацией, я осторожно, стараясь не задеть кожу девушки, царапнул поверхность браслета. И чудо свершилось окончательно. Золото на глазах превратилось в тусклую, позеленевшую медь, лишенную какого-либо присутствия Магии.

— Снимай, милая, с себя дрянь, — уверенно скомандовал я, держа, однако кинжал наготове. — Теперь проделать это будет довольно просто.

Так оно и оказалось. Девчонка сию минуту, без малейших проблем, избавилась от страшного украшения. Я же под хор плакальщиц упрятал Смерть в ножны.

А девчонка, целуя меня в щеку, как брата, тихонько прошептала:

— Благодарю от всего сердца. И поверь, я никогда не забуду того, что ты совершил для совершенно незнакомой девушки.

Она хотела еще что-то добавить, но тут неведомая сила неожиданно сбросила нас с сиденья на пол. Это могло означать лишь одно; мы несемся вниз. И кто знает, чем закончится подобное падение? Хм, возможно пробуждением, а возможно разбитыми в лепешку телами.

Девчонка испуганно вскрикнула. Я открыл рот, чтобы сказать успокаивающие слова, но так их и не произнес, ибо все исчезло без следа: карета, моя спутница, крылатые кони. Остался только я один, падающий с огромной высоты, да суматошно размахивающий руками и ногами.

«Почему я не послушался Булата? — с запоздалым сожалением посетовал я на свое извечное стремление помочь даме. — Вот мне за то награда, достойная глупца».