Харальд Смелый

Заприметив нас, трое орков бросились навстречу. Двое других продолжали натиск на шатающегося гоблина. Булат, мчавшийся огромными прыжками, опередив меня, атаковал ближайшего верзилу, но был отброшен в сторону пинком мощной ноги. Это его, конечно, не остановило, а рассердило до предела. Хрипло зарычав, он вновь напал, удачно вцепившись в руку с занесенным топором. Едва подоспев я с ходу скрестил клинок с длинными мечами орков. Парируя шквал темной стали я подивился силе своих противников. Все же особой ловкости в них не ощущалось. Мечами орки орудовали, словно деревенские забияки дубинками во время стенки на стенку. Мне хватило считанных секунд, чтобы одному раскроить череп, а второму рассечь горло. Булат свалил своего орка и теперь пытался добраться до его сонной артерии. Нисколько не сомневаясь в том, что ему это удастся, я проскочил мимо. Приходилось спешить, ибо гоблин защищался из последних сил. Один из орков, почувствовав мое присутствие у себя за спиной успел только обернуться, как получил двойной удар мечом крест накрест рассекший лицо. Визжа и истекая кровью, он упал. Оставшийся орк, не испытывая судьбу, рванул наутек, но ему не повезло. Булат догнал его в мгновение ока, сбил с ног и впился клыками в шею. Орк панически взвыл, попытался сбросить себя пса, но тот лишь крепче сжал челюсти, способные сокрушить камень. Убедившись, что он угрозы больше не представляет я шагнул к гоблину, стоящему неподалеку, оперевшись на воткнутые в землю мечи. Какое-то время мы изучающее смотрели друг на друга, потом гоблин сделал вполне человеческий дружеский жест — протянул мне свою ладонь. Я хотел ответить рукопожатием, но тот стал заваливаться на бок. Не дав ему упасть, я осторожно усадил его на торчащий неподалеку удобный валун, формой довольно сильно напоминавший кресло.

— Что с ним? — для приличия поинтересовался подбежавший Булат.

— Ранен, да и крови, вероятно, потерял много, — кратко пояснил я и приказал, — скорей тащи сюда наш мешок. Там где-то на самом дне лежит целебный бальзам.

— Р-р-р! Мы что будем его лечить? — откровенно удивился пес.

— Нет, зачем? Давай бросим подыхать, после того как спасли, — всерьез рассердился я, прикрикивая затем уже вслух. — А ну бегом за мешком!

Пока мы разговаривали с Булатом, гоблин потерял сознание. Следовало, не мешкая, его осмотреть. Пришлось мне чуток повозиться, снимая с раненного диковинный, сливающийся с гранитом плащ, широкий кожаный пояс с множеством метательных ножей, а так же рубаху и штаны из мягкой замши. Результаты увиденного оказались таковы: ссадина на голове и глубокий порез предплечья правой руки особой тревоги не вызывали, а вот колотая рана, полученная в спину с правой стороны от позвоночника, мне откровенно не понравилась. Уж больно нехорошо она выглядела. Ко всему этому надо добавить большую потерю крови. Хм, в общем утешительного было мало.

Появился недовольный Булат, тем не менее старательно волокущий за собой мешок. Дотащив его до моих ног, пес уселся, уставившись на гоблина.

— Выживет? — довольно равнодушно спросил он, почесав ухо задней лапой.

— Не знаю, — пожал плечами я, — однако надежда, полагаю, есть.

Порывшись в мешке, я извлек баночку с бальзамом и рулон белого полотна для перевязок. Начать же решил с отчистки ран от грязи и засохшей крови. Для этого мне понадобилась свежая холодная вода, вместе с кусками материи, сложенной в виде квадратных тампонов. Едва я в первую очередь занялся дырой в спине, как гоблин застонав, открыл глаза.

— Потрепи, дорогой, — попросил я его не скэнди, не особо впрочем, веря, что он поймет. — Ощущение, конечно, предстоит не из приятных, да что поделаешь. Грязь в ранах оставлять никак нельзя. Никак нельзя!

— Пусть тебя не беспокоят мои ощущения, господин. Я привык при необходимости терпеть боль, — почти без акцента, на общескандинавском отозвался гоблин.

— Что ж, это упрощает задачу, — заявил я, принимаясь хладнокровно мучить пациента. И когда с первым этапом лечения было покончено, спросил. — А откуда ты так хорошо знаешь скэнди?

— В нашем селении жили люди — рабы из приморских земель. Беседуя с ними, я научился этому языку, — откровенно пояснил гоблин, игнорируя враждебный взгляд Булата.

— Гм, понятно, — пробормотал я, представив, в каких наверняка жутких условиях приходилось существовать пленникам. Мне даже расхотелось тратить драгоценный бальзам английских эльфов на потенциального врага человеческой расы.

Заметив мои колебания, гоблин понимающе усмехнулся, но не сказал ничего. Я же устыдившись недостойной неприязни открыл баночку, извлек из нее специальной палочкой ароматное целебное вещество, похожее на мед и аккуратно нанес его на раны гоблина. После чего замотал полотном и помог пациенту одеться.

— Как твое имя, великодушный господин? — хриплым голосом поинтересовался гоблин.

— Харальд Смелый, — представил я без особой охоты.