Харассмент

– Да всегда есть возможности. Хотя практика странная. У нас как-то не принято прыгать из отдела в отдел. А в твоем тебя что не устраивает?

Инга подумала, что ей надо сконцентрироваться на телефоне Меркуловой, который та крутила в руках, и не думать про Илью, потому что если подумает, то наверняка покраснеет.

– Все устраивает. Просто я хочу двигаться вперед. Ну и отдел развития бизнеса меня всегда очень привлекал…

– Ладно, мне пора. Я все поняла. Иваницкому напиши. Я его предупрежу. – Меркулова соскочила с высокого стула. У нее это получилось совсем не грациозно. – Чизкейки тут правда отпад.

Последние слова она договаривала на бегу. Слова еще висели в воздухе, а ее самой уже не было. Удалявшийся стук каблуков по плитке напоминал стрекот.

Инга прочитала все пресс-релизы, все интервью, посмотрела все презентации по развитию бизнеса, что смогла найти в документах и в электронном архиве, но волновалась она напрасно. Иваницкому не было до нее никакого дела: они встретились в переговорке на этаже, где размещался департамент стратегического планирования, и разговаривали пятнадцать минут, в течение которых он явно скучал, отвлекался на телефон и отвечал на вопросы забегавшим в комнату сотрудникам. Инга стала думать, что в этом департаменте никому не хватает времени. Она осталась недовольна разговором и подумала уже, что с затеей придется распрощаться, когда Меркулова написала ей, велев прийти завтра в час дня. В час все пошли обедать, а Инга поспешила наверх. Их формальный разговор с Меркуловой тоже вышел странным: та трещала без умолку, рассказывая Инге, как устроен их департамент, попутно сообщая подробности своей личной жизни: облилась с утра кофе, видишь, пятно, машина сломалась, ребенку задали читать Шмелева, ты читала Шмелева? Временами она огорошивала Ингу неожиданным вопросом по работе, и Инга, для которой речь Меркуловой сливалась в монотонную дробь, каждый раз не сразу выходила из оцепенения. Она успела рассказать, что работает в компании с сентября, что ее повысили до ведущего специалиста четыре месяца назад, что недавно она возила журналистов в Париж. Париж Меркулову неожиданно заинтересовал, правда, не Ингиной работой, а обсуждением общих знакомых из французского офиса. Инга почти никого не знала, кроме Кристофа, но постаралась сделать вид, что со всеми на короткой ноге.

– Ну что ж, – внезапно заявила Меркулова, как обычно на одном дыхании, не отделив паузой одну фразу от другой, – мне нужно будет согласовать твой перевод с руководством. Бурматов-то знает?

Инга, до которой не сразу дошел смысл сказанного, замерла.

– То есть вы меня берете?

– Я бы, может, и не стала бы, но мы тут горим. Ты хотя бы знаешь, как все устроено. У меня сейчас нет времени вводить нового человека в курс дела. Так Бурматов знает, что ты к нам просишься?

У Инги от волнения перехватило дыхание. Она сосредоточилась на ручке, воткнутой в подставку у Меркуловой на столе.

– Нет, – наконец сказала она, не сводя глаз с ручки, словно отрабатывала навыки телекинеза. Она надеялась, что голос ее не выдает.

Меркулова хмыкнула:

– Ну понятно. Решила по-тихому. Да правильно, в общем, вдруг не взяли бы.

Инга осторожно подняла на нее глаза.

– Но для меня это, конечно, проблема. Он наверняка говниться будет, что я переманиваю его работников.

– Но у вас же все горит, – вкрадчиво напомнила Инга. – И человек нужен срочно. А ему несложно будет мне замену найти.

Меркулова постучала указательным пальцем по столу. У нее были аккуратные, но очень короткие ногти, и выходило, что она стучит подушечкой пальца.

– Ладно. Мне все равно нужно согласовать с Кантемировым. Чтобы и он тоже не говнился, что у нас сотрудники туда-сюда шастают. Дай мне два дня. Напишу тебе.

Инга вылетела из ее кабинета, одновременно боясь поверить своей удаче и трепеща от того, что же она наделала. Успех был так близок, как она не могла и надеяться. Еще неделю назад она как будто сидела в душном чулане, где были только склоки с Ильей, сплетни Мирошиной и механическое переписывание пресс-релизов. А теперь перед ней вдруг распахнулся невиданный простор – новая должность, новые коллеги, новые задания. Даже офис как будто новый, пусть и похож на ее старый как две капли воды. У Инги чуточку закружилась голова, как будто она глубоко вдохнула горного воздуха: она впервые осознала, сколько всего поменяется. Однако дух у нее захватывало не только от открывшихся возможностей, но и от страха. Отменить ее поступок было нельзя. Илья неминуемо о нем узнает и придет в бешенство. Инга как будто балансировала на пороге, но удержаться на нем не могла: ей волей-неволей придется шагнуть вперед, чем бы этот шаг для нее ни обернулся. Неизбежность делала ее беззащитной.