Харассмент

Это навело ее на странную мысль. Отец всегда говорил, что без книг невозможно полноценное развитие личности, что человек, который не любит читать, – несовершенный, поломанный, навсегда лишенный настоящего счастья, даже если не догадывается об этом. Ингу он воспитывал именно так. В детстве она любила книги; став подростком, разумеется, воротила от них нос, и они даже ссорились с отцом. Тот требовал читать определенное количество страниц в день и вечером пересказывать, что Ингу оскорбляло вдвойне – и само требование, и недоверие. Но потом отец умер, и любовь к чтению, как и прочие компоненты его образа, приобрела для Инги характер абсолюта – она переняла ее всецело. Усиленное штудирование литературы привело к тому, что, шагая на будущее место преступления, Инга могла авторитетно проводить параллели с творчеством Стругацких, но она с трудом верила, что отец счел бы цель ее пути признаком полноценной личности. Выходит, чтение книг не сделало ее хорошим человеком? Или желать кому-то смерти – это необязательно плохо?

Предаваясь философским размышлениям, Инга вошла в военный городок.

Все здесь было как в прошлый раз: обваливающиеся, в темных подпалинах дома, зиявшие пустыми окнами, битое стекло и бурелом, фонарные столбы без проводов, водонапорная башня и жуткий монумент. Кругом ни души, настоящий город-призрак, и тишина стала другой, не такой, как в лесу. Там она казалась сочной: листья шелестели, дерево чуть слышно поскрипывало, птица вспорхнула с шорохом, – а здесь у Инги было ощущение, как будто ее накрыли непроницаемым колпаком. Никакого движения, никакого звука. Небо серое, переливчатое. Возможно, из-за этого неба ей было особенно не по себе. Когда они приезжали сюда с Максимом, ярко светило солнце и обстановка не казалась такой гнетущей.

Два жилых дома, расположенных друг напротив друга по обе стороны дороги, сейчас не представляли для нее никакого интереса. Магазин с выцветшей покосившейся вывеской тоже. Инга целеустремленно, не глядя на них, прошагала мимо. Остановилась только возле монумента и, задрав голову, еще раз его оглядела. Сходство с надгробием теперь стало даже очевиднее. Поежившись, Инга продолжила путь.

Она обогнула водонапорную башню и приблизилась к бункеру. Сняв с плеч рюкзак, достала оттуда фонарик и перцовый баллончик, который затем убрала в карман. Может, ей только казалось, что в городе пусто. Мало ли на кого она могла наткнуться внутри. Следом она извлекла из рюкзака бахилы и резиновые перчатки и надела их.

Максим в прошлый раз предположил, что это складское помещение. Инга не разбиралась в устройстве военных городков и не представляла, что это может быть, но изначально направлялась именно сюда. Для ее целей это здание казались самым многообещающим.

Инга потопталась возле входа. Двери не было, и казалось, что здание смотрит прямо на Ингу, раззявив черную пасть. Наконец собравшись с духом, она вошла и сразу же включила фонарик.

Коридор с выходящими в него небольшими комнатами. Лепестки краски, отслаивающейся от стен. Поразившая Ингу надпись: «Будь бдителен каждый день, каждый час». В прошлый раз они не стали заходить далеко внутрь, но теперь Инга храбро зашагала вглубь. Коридор действительно заканчивался еще одним дверным проемом, была здесь и дверь – металлическая, с огромной ржавой щеколдой, сейчас призывно открытая. Инга внимательно оглядела дверь, потом осторожно потрогала щеколду и, осмелев, дернула. Щеколда издала тихий короткий скрежет, но едва сдвинулась. Инга навалилась на нее всем телом, и та после небольшого сопротивления вдруг резко, с лязгом поддалась, как будто выстрелила. Эхо прокатилось по коридору, и Инга, ойкнув, затаилась, напряженно прислушиваясь. Тишина восстановилась, и больше не раздалось ни звука.

Инга вошла в дверь и оказалась на лестнице, ведущей вниз. Выставив перед собой луч фонарика, как шпагу, Инга начала медленно спускаться. Здесь было ненамного холоднее, чем на улице, но она чувствовала, что руки, шея и даже кожа на затылке у нее покрылись мурашками. Инге было страшно, хотя она не понимала, чего именно боится: живых людей, которые могут здесь обитать? Привидений? Собственных мыслей о том, зачем она приехала?

Лестница состояла из двух коротких пролетов без перил. На одной из стен кто-то баллончиком написал: «Ворота ада». Инге стало еще больше не по себе.

Внизу обнаружился точно такой же коридор с точно такими же комнатами по бокам, правда более чистыми – если верхние были завалены мусором, стеклом и обгоревшими деревяшками, то нижние оказались почти пусты. У некоторых имелись двери – тоже металлические и тоже со щеколдами, причем и внутри, и снаружи. На щеколде снаружи были предусмотрены отверстия для навесных замков. Их самих, разумеется, не было.