Харбин

С годами Гридасовы не изменили своим привычкам. Летом, как и прежде, они отправлялись на Желтое море, а на Рождественские выезжали в загородный пансионат. Только теперь Владимир Иванович уже все реже становился на лыжи – сердце шалило, да и Мария Павловна стала предпочитать крутым горкам чтение романов в теплой постели. Но ставшие взрослыми их дети и теперь были готовы целыми днями гонять по лесу на лыжах. Хотя это больше касалось Лизоньки, а вот Петр со временем все чаще стал проводить время с университетскими друзьями, потихоньку отдаляясь от семьи. Отец, который тоже когда-то прошел свой путь взросления, смотрел на все это сквозь пальцы, а вот мама долго не могла привыкнуть к тому, что у сына появились свои интересы.

Как только Петр попадал в пансионат, он тут же присоединялся к веселой студенческой компании, с которой и проводил большую часть своего времени.

Больше всего Петруше и его товарищам нравилось бывать в соседнем пансионате, где обычно селилась разномастная публика, приезжавшая для куража. В большинстве это были молодые офицеры с барышнями легкого поведения, зажиточные повесы, молодящиеся дяди и тети, привыкшие к разгульной жизни, и еще бог весть кто. Там всю ночь гремела музыка, и рекой лилось вино. Утром Петя возвращался в свои апартаменты разбитый и чумной, а потом весь день спал вплоть до самого вечера, после чего снова шел с друзьями на поиски приключений.

Однажды он пришел с «фонарем» под глазом. На вопрос бедной матери, что это с ним, тут же соврал, заявив, что это он так неудачно упал, поскользнувшись на обледенелой ступеньке. На самом же деле он пытался защитить честь некой барышни, которую оскорбил пьяный офицер. Слово за слово – так и подрались. Позже помирились и вместе пили до самого утра шампанское, распевая патриотические песни.

В пансионате, где останавливались Гридасовы, тоже не обходилось без танцев под виктролу. Их устраивали в вестибюле первого этажа. Публика была здесь солидная, потому и танцевали все чаще вальсы да полечки. При этом никакого вина. Молодежи это не нравилось, потому она предпочитала сбегать туда, где было гораздо веселее и вольготнее.

Лиза, каждый раз глядя на помятую и одновременно счастливую физиономию своего брата, возвращавшегося с гулянки, страшно завидовала ему. Она тоже была не прочь вкусить запретный плод, но когда она об этом заикнулась, Петр показал ей кулак. Дескать, только попробуй! И ей еще сильнее захотелось хоть одним глазком взглянуть на тот загадочный мир, куда каждый вечер сбегал ее братец.

В этом году Гридасовы решили не нарушать традиции и на Рождественские, как и прежде, отправиться за город. Только теперь Владимир Иванович пребывал без должности, и у него уже не было закрепленного за ним служебного автомобиля, поэтому встал вопрос, на чем они будут добираться. Можно было бы отправиться на маршрутном автобусе, однако, прикинув, сколько вещей они должны будут взять с собой, тут же эту идею отвергли. Был и другой вариант – взять напрокат автомобиль. Но и это им не подходило, потому что ни у кого в семье не было водительских документов. Что делать? Не оставаться же в конце концов дома. А ведь придется, потому что ничего путного придумать они так и не смогли. Петр заикнулся было о том, что он отправится в пансионат с товарищем, у которого был личный автомобиль, но Мария Павловна и слушать его не стала. Нет – и все тут. А вдруг, мол, разобьетесь по пути… И вообще разве ты, сынок, не знаешь, какое сейчас время? Кругом одни бандиты да грабители. Читай уголовную хронику – тогда сам все поймешь…

В общем, семья оказалась в цейтноте. А тем временем Рождество неминуемо приближалось. Все эти дни Лизонька пропадала в институте, занимаясь подготовкой к Рождественскому балу, который по традиции должен был пройти в здании Коммерческого собрания. Там достаточно места, чтобы вместить всех желающих. А желающих будет много, если учесть, что в подготовке к празднику приняли участие все четыре городских вуза: педагогический, политехнический, Юридический факультет и Институт ориентальных и коммерческих наук. Такая же приблизительно суета будет и в канун Татьянинского и Пасхального балов, которые также традиционно считались общегородскими студенческими праздниками. Так что, как говорится, только поворачивайся!

Задачей Лизоньки и ее институтских товарищей было подготовить праздничный номер, организовать выпуск Рождественской стенгазеты и разослать пригласительные. На них же лежало проведение Рождественской акции по сбору средств для нуждающихся семей эмигрантов. Сил для этого требовалось много, поэтому у Лизы не было свободной минуты, чтобы сходить в то же кино.

– Lise, ну что вы, ей-богу, так себя изматываете! – увидев однажды, насколько бледным и усталым выглядело лицо девушки, пожалел ее Шатуров. – Вы же не стожильная, в конце концов…

Оторвавшись на мгновение от «ундервуда», она как-то мило, по-беличьи, щелкнула языком и развела руками, дескать, коль уж взялся за гуж – не говори, что не дюж.