Харбин. Вера и отчуждение. Христианские меньшинства российской диаспоры Северо-Восточного Китая

К началу 1950‐х годов в Маньчжурии оставались небольшие группы баптистов, методистов и достаточно крупная община адвентистов. В одном из личных писем во ВСЕХБ харбинский баптист обращался с просьбой трудоустроить его в СССР, так как община практически прекратила существование из‐за отъезда паствы715. Члены общины методистов также практически полностью уехали из страны. До 1959 года в Китае оставался пастор К. Д. Егоров, который уже много лет не проводил службы из‐за потери зрения716.

Община адвентистов была самой крупной группой из русских протестантов (не считая российских лютеран). К 1946 году в общину входило 194 члена, в ведении Сунгарийской миссии адвентистов седьмого дня было три молитвенных дома717. С каждым годом количество паствы снижалось, верующие старались как можно быстрее покинуть страну. Статистические сборники адвентистов седьмого дня фиксировали ежегодную численность приверженцев церкви: к 1947 году в Маньчжурии оставалось 194 человека718, к 1948 году – 140719; к 1950 году – 76720. Скорее всего, Сунгарийская миссия АСД вынуждена была прекратить работу в 1950 году, так как ее деятельность перестала фиксироваться в ежегодных сборниках церкви. До 1950 года руководил общиной М. Калабугин, в управлении ему помогали члены Исполнительного комитета Б. Касицин и В. Платонов721.

Семьи, отдельные верующие и даже небольшие группы выезжали из Маньчжурии. Важную помощь в этом часто оказывали именно иностранные католические и протестантские благотворительные организации, помогавшие как приверженцам своей церкви, так и православным русским.

В религиозной политике КПК в среде российской эмиграции Маньчжурии были свои особенности. Если в основной части страны антирелигиозные кампании начались после 1949 года вместе с установлением коммунистической власти и созданием КНР, то территория Северо-Восточного Китая и Харбин находились под влиянием коммунистов с 1946 года. С этим было связано и раннее закрытие большинства религиозных общин. Так как рассматриваемые в книге группы верующих состояли из иностранцев, большинство из них уехало из Китая и, в отличие от китайской паствы, не застало «культурной революции», во время которой многие культовые сооружения города были снесены, многие священники и верующие арестованы.

Коммунистический период жизни христианских меньшинств российской диаспоры не отличался насыщенной работой, разносторонней деятельностью, созданием новых учреждений или ростом общин. Это время полного закрытия всех христианских церквей, отъезда религиозных деятелей и паствы, конец истории российской эмиграции в Северо-Восточном Китае.

Харбин сейчас

Возможно, кто-нибудь из увлеченных знатоков Харбина, читая предыдущий параграф, возразит и скажет: «Но ведь остались верующие-иностранцы, значит, осталась и церковь!» Да, некоторые европейцы остались, и здесь можно вспомнить последнего поляка, оставшегося в Харбине до 2000‐х годов (про него даже был снят фильм), и про некоторых русских православных. Но в этой книге я в меньшей степени касалась личных историй, рассматривая в первую очередь историю групп верующих и трансформацию организованных общин с их структурой, лидерами и принадлежностью к определенной религии. К 1960‐м годам католических и протестантских общин российской диаспоры в Маньчжурии не осталось.

Этот параграф отделен от предыдущего, хотя современный Китай, безусловно, продолжает управляться КПК. Но религиозная история нынешнего мегаполиса на Сунгари не связана с рассматриваемыми нами процессами. Новые религиозные общины и церкви в этом регионе, хоть и располагаются частично в старых культовых сооружениях бывшего «русского Харбина», уже не связаны с ним и были открыты позже и фактически заново.

Для того чтобы охарактеризовать жизнь современных католических и протестантских общин города, нужно вернуться назад и кратко рассказать о возрождении религиозной жизни в КНР.

После закрытия церквей и разрушительных последствий «культурной революции» в 1979 году в Китае был снят запрет на религию. Снова открывались католические и протестантские храмы – но в ограниченном количестве, которое регулировало государство. Многим общинам возвращали культовые постройки.