Читаем Хардкор полностью

С Димой мы ходили как нитка с иголкой. Где бы ни был я – там же был и Пузатый. Когда комсюки налетели на Пузатого и начали мочить… Диме тогда лет шестнадцать было, и комсомольцы увидели на нем пряжку с орлом. Все тогда еще детьми были. Думали о чем-то своем меркантильном и вписываться побоялись. А те с криками: «Наши отцы за это кровь пролили, все, тебе сидеть!» – давай его окучивать. После эпизода Гриша Фары-Гары, еще не будучи богатырской комплекции, подошел со слезами на глазах к Саббату и сказал: «Ну почему я такой не сильный? Я бы их…» Может быть, все эти факты и сыграли свою роль, когда подростковые организмы развернулись на полную мощность и комсюки получили по полной.

Был еще эпизод. Как-то усугубив литру, сидючи на поляне у костерка, пока рядом проходила облава… Вроде все, шум утих, и мы стали потихоньку выходить – и вдруг какой-то одинокий мент, увидев нас с расстояния километр, истошным голосом закричал: «Стоять!» Ну мы, естественно, дали деру: отбежали, стоим, переводим дух и беседуем, мол, вот ведь увязался за нами, дурачок. А этот дурачок, какими-то лесными тропинками тут же и появляется. И опять ноги, а все нагруженные какой-то лабудой. Бежим какими-то тропками и вбегаем в какой-то пригород, где махнувшие портвейна мужички с красными мордами режутся в футбол. И милиционер, придерживая рукой фуру, вбегает за нами с криком. «Дер-жи фа-ши-ы-ы-стов». У мужичков, конечно же, переклин от такого ярлыка, и эти репы с красномордыми дулами помчались за нами. Бегу, только слышу: «Ду-дум»-кого-то подковали… Дыхалка от такого спринтинга дохнет, а второе дыхание все никак не откроется. Летит на меня какой-то кабан, а я одетый в рубашечку клетчатую и джинсы, ему навстречу руку и говорю: «Стой, стой, стой!» Как в фильме, где Ролан Быков спас Вицина от какого-то бугая, проболтав его на пьяные танцы и удалив из зала. Говорю: «Ты сам-то посмотри, какой я тебе фашист-то?» А у бугая уже рука на замахе. «Ну что ты бежишь, как дурило? Тебе что не скажи, а ты и бежишь». И смеюсь. Короче, у мужчины мозги на место стали. Но отпускать никого не стали, и опять как в кино. И как уже в другом фильме, «Операция Ы», нас скрутили и повели в отделение, а вся толпа мужичков шла сзади– чтобы мы не сбежали. Сознательные граждане ведут патлатых фашистов… Приводят в отделение, изымают альбом Led Zeppelin, где Пейдж в куртке со свастикой, и альбом Kiss: так, все сходится. Фашисты. Причем то, что две трети Kiss – евреи, а все тексты довольно-таки примитивные, про любовь, дружбу и жизненные ситуации, во внимание не берется.

Да, ярлык фашистов закрепился в большей степени за металлистами, чем за панками. Это уже позже страшное для советского сознания слово интерполировалось на всех неформалов. Kiss и AC/DC сделали свое дело. Можно сказать, что эпатажные элементы графического дизайна в виде молний, воспринимавшиеся на Западе адекватно, в СССР стали разменной монетой для совковой пропаганды и анекдотом в неформальной среде. Никто не понимал, зачем с таким упорством комсомольцы и комитетчики себя выставляют идиотами, но с удовольствием им подыгрывали. Была даже выпущена под эту тему смешная футболка: на одной стороне Гитлер, а на другой надпись «Адольф Гитлер– европейский тур», сделанная по типу дизайна, которым обозначали музыкальные туры – за разницей, что города и даты были другие. Очень смешная футболка, которая приводила в ступор комсомольцев и поэтому ходила по рукам тусовщиков. «Семнадцать мгновений весны» внедрили в сознание граждан элементы дизайна. Причем в список фашистствующих запретных групп попадали и Pink Floyd за упоминание Афганистана, и Stray Cats. Это ж насколько надо было не париться с переводами текстов, чтобы до такого додуматься.

Это еще ерунда! Когда вышел легендарный список запрещенных в СССР групп, туда попали не только группы, но и названия альбомов и даже позывные – как «Рыба», гитарист «Кино». Этим списком комсюки себя приговорили и вошли в историю полными идиотами.

М. Б.Так, с фашистами все понятно, а как объяснить людям про мрачную эстетику и псевдосатанизм?

С. О. По большому счету – так же. Никому в голову не приходило, что Советский Союз– страна безбожников, где атеизм культивировался, а религии находились под прессом так же, как и неформалы. Был такой человек Электроник: Слава Электроник с белыми кудряшками, как у персонажа из фильма; он ходил на толпу с огромной немецкой овчаркой, у которой на шее висел перевернутый крест. Slayer, не меньше. Все, опять же, через эстетику моды и тяге к асоциальному поведению. Фашисты, сатанисты, ироды и так далее…

Перейти на страницу:

Все книги серии Хулиганы-80

Ньювейв
Ньювейв

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка
Хардкор
Хардкор

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка
Перестройка моды
Перестройка моды

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Еще одна часть мультимедийного фотоиздания «Хулиганы-80» в формате I-book посвященная феномену альтернативной моды в период перестройки и первой половине 90-х.Дикорастущая и не укрощенная неофициальная мода, балансируя на грани перформанса и дизайнерского шоу, появилась внезапно как химическая реакция между различными творческими группами андерграунда. Новые модельеры молниеносно отвоевали собственное пространство на рок-сцене, в сквотах и на официальных подиумах.С началом Перестройки отношение к представителям субкультур постепенно менялось – от откровенно негативного к ироничному и заинтересованному. Но еще достаточно долго модников с их вызывающим дресс-кодом обычные советские граждане воспринимали приблизительно также как инопланетян. Самодеятельность в области моды активно процветала и в студенческой среде 1980-х. Из рядов студенческой художественной вольницы в основном и вышли новые, альтернативные дизайнеры. Часть из них ориентировалась на художников-авангардистов 1920-х, не принимая в расчет реальную моду и в основном сооружая архитектурные конструкции из нетрадиционных материалов вроде целлофана и поролона.Приключения художников-авангардистов в рамках модной индустрии, где имена советских дизайнеров и художников переплелись с известными именами из мировой модной индустрии – таких, как Вивьен Вествуд, Пак Раббан, Жан-Шарль Кастельбажак, Эндрю Логан и Изабелла Блоу – для всех участников этого движения закончились по‑разному. Каждый выбрал свой путь. Для многих с приходом в Россию западного глянца и нового застоя гламурных нулевых история альтернативной моды завершилась. Одни стали коллекционерами экстравагантных и винтажных вещей, другие вернулись к чистому искусству, кто-то смог закрепиться на рынке как дизайнер.

Миша Бастер

Домоводство

Похожие книги

Ференц Лист
Ференц Лист

Ференц Лист давал концерты австрийскому и российскому императорам, коралям Англии и Нидерландов, неоднократно встречался с римским папой и гостил у писательницы Жорж Санд, возглавил придворный театр в Веймаре и вернул немецкому городку былую славу культурной столицы Германии. Его называли «виртуозной машиной», а он искал ответы на философские вопросы в трудах Шатобриана, Ламартина, Сен-Симона. Любимец публики, блестящий пианист сознательно отказался от исполнительской карьеры и стал одним из величайших композиторов. Он говорил на нескольких европейских языках, но не знал родного венгерского, был глубоко верующим католиком, при этом имел троих незаконнорожденных детей и страдал от непонимания близких. В светских салонах Европы обсуждали сплетни о его распутной жизни, а он принял духовный сан. Он явил собой уникальный для искусства пример великодушия и объективности, давал бесплатные уроки многочисленным ученикам и благотворительные концерты, помог раскрыться талантам Грига и Вагнера. Вся его жизнь была посвящена служению людям, искусству и Богу.знак информационной продукции 16+

Мария Кирилловна Залесская

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное