Хардкор

Как-то образ антигероя и хулигана формировался в сознании сам собой. Было желание выйти за рамки дозволенного. Официальные взаимоотношения казались неискренними, ненастоящими, и в какой-то момент сами стали походить на карикатуру. А неформальная среда привлекала обилием пусть и оторванных, но цельных личностей. Со своими историями, гоном, заморочками и приключениями. То, из чего складывается настоящая жизнь подростка. Ну, и дурачились. Параллельно шло занятие музицированием и исследование окружающего пространства. А оно было подзастывшим, изредка потрясаемое школьными актами вандализма и шумом разбитых стекол. Сама обстановка провоцировала на скандал, поскольку удаленные районы постепенно пропитывались клеем «Момент», «Толуолом» и «Сопползом». Проще говоря, токсикоманили подростки и выпадали из реалий, подразумевая под этим некое расширение сознания. Как-то знакомые меломаны, Миша Сигал и Дима Дракула, притащили меня для совместного и приятного времяпровождения в одну типографию. Я в этот период уже собрался поступать в «Гнесенку», а поскольку в стране можно было только учиться или работать, нужно было где-то на какой-то отрезок времени перекантоваться. Вот как раз и подвернулось это место, на память о котором я даже ксиву сохранил. Было это году в 1985-м, и в этой типографии находилось некоторое количество странных людей… и «сопполз»…

Там же «работал» ныне известный Юра Орлов, которому тоже было нужно независимое свободное пространство и трудовое прикрытие. И в этой типографии время пролетало незаметно, тем более что уже в девятом классе я очень плотно занялся музыкой. Было уже известно и до фестивального года, что лабухи, которые работали по ресторанам, зарабатывали своими как бы нетрудовыми доходами неплохо, имея в репертуаре до шестисот различных песен. И для меня это казалось приемлемым компромиссом между личной жизнью и обществом. Столько песен я, конечно же, не знал, но мог запросто сесть часа на полтора и петь всякую фигню. Михаил Светлов, будущий гитарист «Черного Обелиска», вел курсы электрогитары, и я стал самоопределяться. Думаю: «Так, в группе есть разные гитары. Если подбрасываю монету и выпадает «орел», то это бас-гитара или барабаны, если «решка» – то ритм или соло. В общем, выпала мне бас-гитара, а на чем играть – мне было абсолютно наплевать. Единственное, клавиши не покатили: не любил с детства. Когда мне сломали палец, я окончательно переключился на бас, а тогда я резко погрузился в атмосферу репетиций, обстановка которых была намного привлекательней первых рок-концертов.

Сам себя я никаким композитором, конечно же, не считал, поэтому путь самообразования для меня показался намного привлекательнее, чем официальное обучение. Таким образом, получив азы на курсах, я разъезжал на «Победе» по городу, который покрылся тусовочными местами. Прямо за рулем отрабатывая «слеб». Катался, катался… и докатился до «Мафии».

Которая поначалу назвалась «Детонатор», куда меня пригласили играть. Серьезного сценического опыта ни у кого не было, но все горели желанием погромыхать на ниве хеви-металла. У Юры Забеллы был небольшой вокальный опыт и небольшое участие в группе «Тяжелый день»; у меня был опыт игры в «До Мажоре», у Ужаса из «Обелиска» и Морга из «Коррозии» тоже что-то было за плечами. И мы по три часа в день точили звук и ритм, совмещая это хобби с тусовкой. Других любимых занятий у меня не было, да и не нужно было. Только бас и туса. Тем более, что последнее развлечение разделяло немалое количество отчаянных и колоритных людей. Уже были целые группировки, и татуировки тоже стали появляться у многих. Как визитные карточки.

М. Б. Я помню, тогда у тебя эти «карточки» постоянно менялись, что немало удивляло публику.

М. Ч. Нуда, у меня тогда родители были связаны с косметологией, и это давало возможность видоизменяться. Хулиганы кололи, родители стирали. Собственно, внешний вид и его изменения постепенно стали моей концепцией всего лайфстайла. И на сцене, и на улице. Прохожие всегда реагируют неоднозначно, но вздрагивают многие. А мне забавно, я им в ответку улыбаюсь железными фиксами. И такого рода известность, как в тусовке, так и на районе, даже помогала в жизни. Конфликтов из-за внешнего вида в те времена хватало с избытком у всех неформалов, а на меня, в силу необратимости изменений, видимо забили окончательно и особо не беспокоили. Но при этом был постоянный конфликт с начальником местной управы – и в итоге закончился его увольнением. Я так думаю, что здесь сыграла роль моя местная известность. Так что татуировки тоже выручали.

М. Б. А прошелся по тебе тогда уже Паша Автоген? Которого еще звали Автоген-голова.