Хардкор

В шесть утра мы по-тихому решили все-таки свалить в Алушту и попытаться там отдохнуть цивильно и действительно спокойно… Но– фиг вам! Не успели мы снять флэт на самой верхушке горы и уже спускались, довольные, к морю, как рядом с нами остановилась милицейская упаковка и ехидный голос произнес: «Садитесь, подвезем, там вас уже ваши московские друзья дожидаются!» Мы, подумав, что это Паука с Саксом свинтили за какую-нить выходку, смирились со своей участью, мысленно распрощавшись со спокойствием на этот день, и сели в газик. Блин! В обезьяннике вместо Паука с Саксом нас ожидали все те же вчерашние друзья, которых всем скопом притащили с облавы из Рабочего уголка. Они орали, прикалывали ментов, а Хирург бегал в своих «неправильно обрезанных», как это инкриминировалось, шортах, за которые ему влепили штраф местные власти, и собирал подписи на телеге на все симферопольские и алуштинские отделения милиции– видимо, с целью написать потом в вышестоящие инстанции за беспредел и превышение полномочий. При этом помимо постоянного винтилова нефоров по всему крымскому побережью, обысков и конфискаций «фамильного серебра» в виде браслетов из гнутых вилок, перстней, ошейников и прочего железа, допускались издевательства и забривание налысо волосатых хиппарей и металлистов, путешествующих в одиночку или малым количеством… Кстати, это потом имело последствия осенью, когда я услышала по радио, что симферопольским ментам все-таки влетело; перестройка медленно, но верно продвигалась вглубь страны. Но «День москаля» местная крымская гопота отмечала побоищами москвичей и питерцев еще несколько лет…

К вечеру мы не поместились в очередную партию «упаковки» до Симферополя, с целью отправки домой от греха подальше, и оказались единственными, кому удалось снять в Алуште квартиру. Мы двинули с Ромой в Судак, где встретили уныло бредущих по берегу двух лысых парней в хипарюжных свитерах, которые, при разговоре с нами, узнав в Роме Костыля из «Коррозии», время от времени откидывали по привычке голову назад: видимо, длинный хайер был у них достаточно долгое время…

По приезде в Москву Рома, пока Паук отвисал в Гурзуфе, возобновил репы с Боровом и Чумой – который Игорь Чумычкин, что играл с Костылем еще в «99 %» а потом в «Алисе», и который вышел из окна в день Космонавтики в 93 м году… А мы продолжили клепать куртки в ателье на Чистых Прудах. Но памятуя о южных событиях, записались на полулегальные курсы восточных единоборств, где нас уверяли, что учат айкидо…

Начался новый виток угара и новых знакомств. Так, посещая Хирурга в его стоматологическом кабинете на Речном, встретили Женю Круглого. На лавочке перед кабинетом сидели в очереди местные болтающие тетушки, а Круглый, проходя на прием, сказал, что они еще не спали после вчерашнего угара, посему Хирург при параде, только халат успел накинуть… Я это заценила, когда Саша вышел в каком-то черно-белом прикиде под халатом, при галстуке с булавкой и засученными рукавами. Чем-то похожий на немецкого доктора из комиксов про третий рейх. Хотя… мы все были как персонажи из комикса… Бабок к банкеткам как приклеило, так что из желающих лечиться остались только мы с Ромой.

Выходя из поликлиники, Рома, улыбаясь, указал мне на значок, прикрепленный к моей брючине над коленом. Это оказался красный комсомольский значок. Его втихую приколол Хирург, пока я сидела с закрытыми глазами и открытым ртом… Мы оценили юмор; тем более что он тогда был во всем, даже в протезировании выбитых в драках и потасовках зубов. Народу такого проходило через кабинет много; тот же Рустам, с которым Саша с неважным тогда еще зрением катался на мотоцикле, и они постоянно куда-то врезались. Мотодвижение тогда только набирало обороты и было популярно в хулиганствующей среде, но не у обычных граждан. Инциденты с участием мотоциклистов традиционно рассматривалась не в пользу двухколесных героев асфальта… Но нас еще ждали впереди и несколько байк-шоу, и клубы, и разборки, в общем– годы, полные счастливых и безрадостных моментов жизни… Могли ли мы тогда представить, что так все сложится и мотодвижение будет на пике моды? Навряд ли. Но массовая мода на субкультурность уже появилась в конце 87 года года. С развитием рок-эстрады.