Харизма [СИ]

  До 'подарка' я добралась в обеденный перерыв. Потягивая кофе и выглядывая из-под стола, как бы кто не зашел, я достала коробку и шлепнула ее на колени.

  Коробка была больше предыдущей. Лента из белого атласа, пухленькие херувимы с полотна 'Сикстинская Мадонна' Рафаэля и тому подобное. В коробке оказалась книга Генриха Сапгира. Детские стишки с цветными иллюстрациями. Радость ребенку, радость в маленькое черное сердце Харизмы Реньи. Я попыталась представить Багаму в книжном магазине, покупающего детскую книжку, и мои руки вмиг покрылись 'гусиной кожей'.

  Я открыла книгу на стишке 'Людоед и принцесса или Все наоборот'.

  Меня накрыла волна дрожи. Осознавая всю серьезность своих намерений, я все равно собиралась швырнуть Лироя на растерзание неизвестно чему. Вряд ли господин Неизвестно Что скажет бритоголовому парню, чтобы тот проваливал, дескать, вид ужасный. Собственно, как и мне.

  Весь день я неосознанно напрягала плечи, так что под вечер они у меня заныли.

  Без десяти девять я забрала 'Форд' со стоянки Спортивного Клуба, заехала в ближайший супермаркет и купила два куска вырезки - упругие, с кровью. Сумку я закинула домой, а игральные кости спрятала в шкафу, в ворохе одежды. Переобулась в кроссовки, заткнула 'Рюгер' за пояс джинсов, вырезку вытащила из пакета и тоже сунула за пояс. Я спрятала все эти запоясные делишки за серым шерстяным свитером с капюшоном, поверх накинула кожанку и застегнула на 'молнию'. Сырое мясо неприятно холодило живот, но чего только не сделаешь, чтобы покормить диких неведомых чудовищ? На голову я натянула серую кашлатую шапку-носок. Ночи в октябре прохладные. И, ручаюсь, кому-то еще и голодные.

  Спросите, было ли мне страшно?

  Страшно настолько, что я то и дело ловила себя на том, что задерживаю дыхание.

  Надеюсь, все надели свои спортивные штанишки, потому что этой ночью у нас соревнование. Занять свои позиции. Свисток!

ГЛАВА 24

Ветер срывал листья с деревьев и нес по небу, словно искры от костра, вспыхивающие и гаснущие за доли секунды. Можно представить, будто это падающие звезды. У меня, впрочем, было лишь одно желание - встретить новый день живой.

  Помимо листьев, небо было запружено облаками, словно пастбище овечками, скачущими мимо пастуха к местам с самой сочной травой. Облака то и дело наплывали на луну, и ночь становилась чернее, неприветливее. Ветер нес в себе ароматы прелых листьев, грязи, приближающихся заморозков. В прошлом году снег выпал в начале ноября. Да, пахло холодом. Холод имел свой неповторимый аромат. Я пожалела, что не нацепила еще один свитер.

  Деревья были сплошной стеной тьмы. Старое кружево. Машину мы оставили на обочине трассы, и принялись протаптывать дорогу в шуршащем скользком месиве.

  Первые пятьдесят метров еще был слышен шум проносящихся по трассе легковушек и грохочущих фур, но, чем дальше мы забирались, тем явственнее наваливалась ночь и тишина. Если бы не шорох листьев и не наше дыхание, тишина бы звенела в ушах. Я надвинула на глаза шапку и подняла стойку на кожанке, но колючий ветер все равно обжигал нос и щеки. Как же холодно!

  Я ударилась о коряку больным коленом. Боль была внезапной, острой. Я пошатнулась на ковре из листьев и грязи и упала на спину, растянулась в полный рост. Удар выбил воздух из моих легких. Какое-то время я просто лежала, смотрела в небо и заново училась дышать.

  - Лирой! Помоги, - прокряхтела я, наконец.

  Бритоголовый в два счета оказался рядом и переместил меня в вертикальное положение. Он не выглядел как самый опасный тип на планете. Честно говоря, он выглядел ну очень безобидно. Отличный камуфляж.

  - Не ушиблись? - спросил он. - Идти можете?

  Я не могла. Не хотела, не хотела.

  - Идем, - сказала я.

  Он взял меня за руку. Наши перчатки, соприкасаясь, поскрипывали. Хорошая качественная кожа. Мы оба знали толк в перчатках. Жаль, что этого недостаточно, чтобы стать если не друзьями, то добрыми знакомыми, приглашающими друг друга в гости на праздники.

  Спустя четверть часа мы вышли к оврагу. По другую сторону оврага чернела покатая поляна, окруженная бахромой ветвей и тьмы. Землянки людоеда там не было, аленького цветочка тоже. Фонарный столб, похожий на обуглившуюся спичку, перстом указывал в небо. Ветер окреп. Тучи неслись со скоростью пущенных снарядов, и в просветах то и дело мелькали звезды. Сердцебиение застряло в горле, и я несколько раз с трудом сглотнула слюну.

  - Это здесь? - спросил Лирой.

  Я кивнула и указала на овраг. Овраг был точно таким, как в воспоминаниях Марселя. Я знала это, но света было мало, чтобы рассмотреть все. Слишком много теней, и все они непрерывно перекатывались, смещались. Театр Теней.

  Заморосил мелкий дождь. Я нашла глазами место, откуда Марсель начал спуск.

  Овраг был достаточно глубоким - метров девять-десять, стены если не пологие, то чертовски приближенные к тому, чтобы зваться таковыми. Сломать шею на таком спуске проще пареной репы.

  На обритой голове Лироя блестели капельки дождя. В полутьме парила белозубая улыбка. Он положил руки мне на плечи и легонько подтолкнул к оврагу.