Харизма [СИ]

  Этот запах - запах цедры - оседает на корне языка. Кажется, я даже могу ощутить кисловатый вкус. Долька лопается, брызги летят во все стороны витаминными бомбами, когда смыкаются челюсти качка. Капелька сока попадает на лицо девушки. Я знаю, что попадает - помню это.

  - Ты ко мне обращаешься? - Лирой заворожено смотрел на качка. - Такие ножи продаются в телемагазинах плюс бесплатная доставка и спецпредложение, от которого, будучи ослом и транжиром, вы будете не в силе отказаться. Хочу такой набор ножей. Где здесь телефон?

  - Ничего, Лирой. Ответ: ничего. Золотой середины не существует в природе. Ты либо проигрываешь, либо нет. Третьего не дано.

  Не прекращая жевать, качок придавил к столешнице левую руку девушки.

  Лирой оккупировал одно из офисных кресел и закинул ногу на ногу.

  - Эта образина собирается отрезать тебе палец, - заметил он рассудительно, и с интересом посмотрел вначале не меня девятнадцатилетнюю, потом - на меня двадцатичетырехлетнюю. - Почему ты отказалась от денег?

  - Бывают дни, когда деньги и пальцы значат смехотворно мало.

  - Тогда что имеет значение?

  - Золотая середина.

  - Но ты сама только что сказала, что ее нет.

  - Поэтому, Лирой, она так важна.

  - Он сделает это, правда?

  Я подняла на уровень глаз изуродованную кисть и невесело улыбнулась.

  - Да, - сказала я, - сделает.

  Девушка закричала. Я отвернулась и зажмурилась, что, конечно же, не помогло. Если бы все было так просто, я бы еще давно проставила в конце многих предложений точки вместо троеточий.

  Воспоминания - вот то единственное, что мы тащим на себе на протяжении всей нашей жизни. Я освобождаю шкафы в квартире от лишних вещей, но ничего не могу поделать с тюками на своем горбу, набитыми моим прошлым. И с каждым годом тюков все больше, и под их тяжестью мы клонимся к земле все ниже. Говорят, больше всего кошмаров снится в трепетном возрасте. Вероятно, так и есть. Для кого-то. Ручаюсь, в этом я могу дать фору любому ребенку, поскольку вижу кошмары и в светлое время суток, и с открытыми глазами. Особенности работы. Моего таланта. Проклятия.

  ...Кровавый туман, расцвеченный белыми прожилками, застилает второй глаз. Нет ничего, кроме клубящегося под черепом пурпурного облака. Бетонный пол принимает меня с распростертыми объятиями. Сильные руки прерывают этот момент близости. Ботинок опускается на мое правое колено - громкий щелчок, - выбивая мне коленную чашечку и посылая по всему моему телу спазмы боли. Под этим же ботинком хрустят мои ребра. И вновь пол обнимает меня. Удары все сыплются и сыплются, но это уже не важно. Не больно. Ногу словно окунули в жидкий азот, каждый вдох наполняет грудную клетку фейерверками, совсем как на Новый год в Китайском Квартале. Вспомнив мультфильм про слонят, я начинаю считать про себя: один слоненок, два слоненка, три... Досчитываю до двадцати шести - двадцать шесть забавных слонят, - когда кровавый туман проглатывает меня. Но перед тем как погрузиться в него раз и навсегда, я распахиваю глаза.

  И вижу жуков.

  По бетонному полу носятся десятки жуков с черными, зашнурованными скользкими шнурками-макаронинами, панцирями. Два жука передо мной. Я поднимаю глаза и мятый бежевый плащ, щетинистый подбородок, крючковатый нос. Мужчина говорит, что все будет хорошо, все будет хорошо, все будет хорошо, что я не должна спать. Я хочу сказать, что не буду спать, но тут пурпурный туман проглатывает меня, и я тону, тону, вращаясь на глубине...

  - А что потом? - спросил Лирой.

  Несколько капель упали на макушку, плечи... Дождь с грохотом обрушился из-под люминесцентных бетонных небес. Вместе с дождем обрушилась беззвездная ветряная ночь, пахнущая осенью и землей.

  - Потом была больница и месяцы реабилитации.

  - Что они хотели от тебя?

  - Прочитать мертвеца.

  - Некоторые чтецы зарабатывают этим на хлеб.

  - Некоторые чтецы - не я.

  - Скажи, - смаргивая капли дождя с ресниц, бритоголовый парень внезапно посерьезнел, - сколько времени тот, кого ты должна была прочитать, был мертв на тот момент?

  Я тяжело сглотнула слюну.

  - Долго.

  - Сколько?

  - Два года.

  - Вот это да! - Потрясенно улыбаясь, Лирой крутанулся на месте, совсем как Джин Келли в киномюзикле 'Танцующие под дождем'. - Эй, я знал, что ты хороша, но не думал, что настолько! Ты могла прочитать скелетировавшийся труп, но не прочитала. Почему?

  - Как жить, зная, каково это - быть мертвым?

  - Тревожно? - предположил бритоголовый парень.

  - Человек садиться на загробный экспресс и забирает с собой багаж - все то, что делало его самим собой при жизни. То, что остается, принадлежит уже не ему. - Я натянула мокрый капюшон на брови. - А смерти. Я не хочу знать мысли Смерти. Эмоции Смерти. Никогда не хотела.

  Лирой рассмеялся и раскинул руки, будто пытался охватить все Приречное кладбище. Не хватало зонтика в его руке и вступительных аккордов к песни 'Пою под дождем'.

  - Оглянись вокруг, Харизма! Здесь все принадлежит смерти! - Он театрально ткнул в мою сторону пальцем. - Ты знаешь, что значит быть мертвым. В сущности, мы все это знаем. И это кладбище славный тому пример.

  - Ты сумасшедший.