Харизма [СИ]

  - Я могу дать тебе больше, чем воспоминания.

  Слезы Земли улыбнулся - Голову посередине, точно краюху хлеба, усеянную лоснящимися перьями, надломила трещина.

  Я широченно улыбнулась в ответ:

  - Нет, жирный пернатый мудозвон.

  Зашелестели перья. Я поднырнула под лапу Слез Земли и, едва не вспахав носом землю, проскочила к могиле Маргариты. Я буквально чувствовала, как драгоценные секунды ускользают в трубу. Каждое мгновение я ожидала сокрушительного удара по голове, хруста костей... Кстати, о костях. Я упала на коленки и принялась собирать игральные кости, распихивая их по карманам джинсов.

  Лирой схватил меня за волосы и швырнул на спину. От боли из глаз покатились слезы. В кулаке Лироя остался клок моих волос.

  - Знаешь, - он провел рукой по голове (волосы давно сострижены, но привычка осталась), - знаешь, что обычно случается с неугомонными девочками?

  Словно уличный фокусник, он эффектно и в то же время воровато продемонстрировал мне нож.

  Я шарила руками и наткнулась на камень, уже представляя, как под ним расколется обритая до зеркального блеска скорлупа...

  Лирой наступил мне на руку, и я была вынуждена разжать кулак. После чего врезал мне носком ботинка по ребрам и отшвырнул камень куда подальше. Я задыхалась, лежа на боку в позе зародыша. Рыжеволосая женщина стояла и смотрела. Провалиться мне сквозь землю, если, кроме внешнего сходства с человеком, в ней было хоть что-то человеческое. Она, скорее, походила на картонную фигурку на макете железной дороги, чем на человека.

  Усевшись на меня, Лирой пристроил кончик лезвия в ямочку между моими ключицами. Выступившая кровь была обжигающе горячей. Совсем не больно, ну ни капельки. Что донимало на порядок больше, так это тяжесть Лироя на мне. Наплывающая громада треснувшей посередине Головы была Раздражителем Номер Два.

  Лезвие скользнуло вниз, вдоль пищевода, вспарывая кожу, словно острые ножницы швеи деликатную ткань.

  Лирой улыбнулся:

  - С них снимают кожу, как с поросят.

  Эта его улыбка, я запомнила ее.

  А потом челюсти Слез Земли сомкнулись на его голове.

  Придавливающее меня к земле тело дернулось, затем обмякло и завалилось набок мешком в двубортном кожаном пальто.

  Лирой, помнится, говорил: все видят кошмары, и это не лечится. Что проще отрубить голову.

  Глотательное движение - Слезы Земли проглотил откушенную голову.

  Отсюда вывод: не заикаться никому о том, как проще всего посадить вас на загробный экспресс.

  Кирилл не подавал признаков жизни. Малютка и рыжеволосая женщина исчезли; мне бы не хотелось, чтобы они поджидали меня в тени. Зарипов пытался оттолкнуть от себя Маргариту, вернее, подожженную куколку с двумя фитилями на месте глаз. Картонную фигурку. Тварь с длинными пальцами.

  Гнусная вечеринка: ди-джей неважный, музыка унылая, бар скудный. В самом деле, что здесь делать? С низкого старта я бросилась к главной кладбищенской дороге - в направлении, о котором мне орал-надрывался мой внутренний топографический умник.

  Не могу, не могу...

  Я остановилась и обернулась.

  Если хотите знать, моя коробка с кошмарами и так уже переполнена; одним больше, одним меньше, подумаешь. Если вы, конечно, хотите знать.

  Зарипов сучил ногами, лежа на спине. Подхватив каменную вазу, не прекращая ругаться на чем свет стоит, я двинулась к нему. Маргарита уставилась на меня. На ее лице эмоций было примерно столько же, как на шаре для боулинга. Я сжала вазу обеими руками и изо всех сил треснула ее. Бейсбольная лига по мне плачет.

  То, что было Маргаритой, упало в грязь.

  - Гадство, - пробормотала я, тряхнув головой. - Гадство.

  Я наклонилась к Зарипову. Мне не хотелось тратить на него последние силы, но иначе я не могла. Не могла оставить этого сукина сына здесь. Даже после того, во что он превратил мой уютный рутинный мирок. К тому же, я ведь тренируюсь, правда? Будем считать этой одной из тренировок. Надеюсь, долбанное благородство или как там называется это полубезумное давящее ощущение к грудной клетке, от которого сводит желудок и немеют пальцы, не выставит мне потом неоплачиваемый счет.

  Я вцепилась в отвороты пиджака Зарипова, встряхнула его, но, не дождавшись вербальной ответной реакции (булькающее рычание и пускание пузырей не считается), начала лупить его по щекам.

  - Посмотрите на меня, Ренат! Да посмотрите же на меня, черт бы вас побрал!

  Он вращал глазами, но тут моргнул и с некоторым намеком на осмысленность посмотрел на меня.

  За спиной шуршали перья.

  Взгляд Зарипова, точно малиновка в клетке, перепрыгнул мне за спину.

  Сжав зубы, напрягши сухожилия на шее, не позволяя себе оборачиваться, я процедила:

  - Надо убираться отсюда! Удирать. Делать ноги. Понимаете?

  Он кивнул и сжал руку вокруг моей, наши пальцы переплелись. Я изо всех сил потянула. Зарипов зарычал. Мне почему-то навязчиво казалось: еще секунда, и моя правая нога, подобно спичке, с театральным хрустом переломится. Не самое обнадеживающее предчувствие. Как если предчувствие вообще может быть обнадеживающим. Я перекинула руку Зарипова себе через плечо.