Харка, сын вождя

Те послушно выполнили ее указание. Не тратя времени на развязывание ремней, которыми были стреножены мустанги, они принялись перерезать их ножами. Харка вскочил не на своего Пегого, а на второго мустанга отца, одного из лучших скакунов. Каждый мальчик взял поводья сразу трех или четырех мустангов, и табун понесся через ручей, поднимая тучи брызг. Ветер развевал лошадиные гривы. Все быстрее приближалось огромное облако пыли, все громче становился гул копыт. Женщины и старики в отчаянной спешке тащили пожитки и малышей прочь, чтобы не погибнуть под копытами бизонов. Молодые Собаки замыкали колонну. Последним скакал Харка Ночное Око Твердый Камень, Убивший Волка. Он лихорадочно соображал, что делать, если бизоны и в самом деле будут угрожать жизни людей. Он решил, что в этом случае Молодые Собаки громкими криками должны будут попытаться испугать гонимое охотниками стадо и направить его в другую сторону. Удастся ли это, он не знал.

На всякий случай он передал всем свое решение, и Молодые Собаки приготовились к самым отчаянным действиям.

Бизоны были уже совсем близко. Но Харка и его товарищи видели пока только облака пыли и отдельные темные силуэты. Послышались крики охотников. Отважные преследователи, судя по всему, вклинились прямо в стадо! Для полудикого мустанга Маттотаупы, которого выбрал Харка, бешеные скачки во время бизоньей охоты были делом привычным, но сейчас, не чувствуя узды — так как Харка держал поводья еще четырех лошадей, по две справа и слева, — конь стал почти неуправляемым. Он брыкался, вставал на дыбы, пытаясь сбросить всадника. Харка был хорошим наездником, он крепко держался коленями за бока мустанга, но сил его не хватало, чтобы справиться с животным. И вот, когда стадо бизонов влетело в рощу и молодые деревца затрещали, как щепки, когда у него перед глазами замелькали черно-бурые косматые спины, а затем прямо перед ним вдруг словно выросла из-под земли огромная рогатая бизонья голова, он поневоле отпустил поводья четырех лошадей, закричал что было мочи и отдался на волю бывалого отцовского мустанга.

Он уже не слышал криков Молодых Собак, ни о чем не думал, ничего не чувствовал и не замечал, кроме бешеного галопа, пыли и бесчисленных бизоньих спин вокруг. Он не знал, в каком направлении несет его мустанг. У него еще не было опыта, чтобы заметить, что умное и ловкое животное постоянно держалось вблизи какого-нибудь бизона, давая всаднику возможность выстрелить. Но Харке было не до стрельбы, хотя он предусмотрительно держал лук наготове. На уме у него было лишь одно: не упасть с коня, чтобы не быть растоптанным сотнями копыт и не превратиться в окровавленный кусок мяса. Оглушенный топотом бизонов, воплями охотников и собственными криками, он не сразу обрел способность думать. Завеса пыли тем временем как будто стала прозрачней. Харка вдруг вспомнил, что в руках у него охотничье оружие, и, поскольку мустанг скакал уже спокойней, а вокруг больше не теснились бурые спины бизонов, он вскинул лук и натянул тетиву. Вот! В нескольких метрах от него — цель! Он выстрелил, схватил вторую стрелу. Пыль все еще слепила глаза. Харка выстрелил еще раз, а мустанг мчал его все дальше и дальше. Он стрелял и стрелял, впав в исступление, и кричал так громко, что скоро охрип. Наконец колчан опустел. Мустанг перешел на легкий галоп.

Облако пыли удалялось на север. Вокруг Харки все вдруг просветлело, на высоком голубом небе сияло солнце. Оно равнодушно светило на истоптанную, изрытую, пыльную прерию, на мустанга с пеной на морде и дрожащими ляжками, потная шкура которого превратилась в одну сплошную корку пыли. Оно светило на мальчика с мокрыми, прилипшими к вискам волосами, жадно хватавшего воздух широко раскрытым ртом, светило на бизона, уставившегося на юного всадника налитыми кровью глазами. Мустанг застыл на месте как вкопанный. Бизон тоже не шевелился.

Харка впился глазами в темно-бурого колосса. Впервые в жизни он лицом к лицу столкнулся с животным, которое означало для него и других индейцев всё — кров, пищу, жизнь. В спине бизона торчало множество стрел — он буквально был утыкан ими, как подушечка для иголок, и хотя Харка еще плохо соображал, он мгновенно понял, что это его собственные стрелы! Они торчали из спины бизона, а бизон был жив и насмешливо таращился на маленького охотника.

Что же делать? Если повернуть мустанга, бизон может броситься за ним и напасть. И возможно, со всеми этими стрелами в толстой шкуре он окажется проворнее усталой лошади? А может, попробовать испугать его громким криком?

Да, охота на бизонов — непростое дело. Харка чуть-чуть сдавил коленями бока мустанга, как бы намекая ему, что он должен что-то предпринять. Он сам лучше всадника должен был знать, что в такой ситуации делать. И он знал!