Хармонт. Наши дни

Ежи вытянул из кармана спецкостюма гайку, запустил её перед собой и, удерживая взглядом место падения, двинулся к нему. Он успел бросить ещё две гайки, прежде чем за спиной в первый раз громыхнуло.

– Не оборачивайся, – сказал сзади Антон. – Номер четвёртый спёкся, остальные пока в строю.

Они добрались до мусорной кучи, когда вдобавок к четвёртому номеру «спеклись» второй и пятый. Антон обогнул Ежи и, цепляясь за обломки бетона и арматуры, начал взбираться.

– Стой! – заорал Ежи, когда Антон был уже на полпути.

Антон замер. Ежи, шатнувшись в сторону, напряжённо смотрел на самый верх кучи. Там, едва различимая снизу, трепетала эфемерная серебристая паутина. Ежи переместился на два шага влево, паутина исчезла из виду. Шагнул на прежнее место – появилась вновь.

– Спускайся, – звенящим от напряжения голосом велел Ежи. – Только медленно.

– Да что там такое? – сердито отозвался Антон. – Я ничего не вижу.

– Сказал же, спускайся!

Антон, споро перебирая конечностями, слез с кучи вниз и встал, задрав голову, рядом.

– Теперь видишь?

Антон прищурился.

– Ну вижу, – сказал он угрюмо. – Ерунда какая-то.

Он выудил из кармана гайку и, примерившись, запустил вверх. Гайка прошла через серебристую паутину, не причинив ей вреда.

– Постой, – пробормотал Ежи. – Это не ерунда.

Он стал вспоминать, где и когда слышал про неподвижные серебристые нити. Что-то было о них в «докладах», что-то странное и совсем недавно. Впрочем, давно тоже было, и тоже странное, но, кажется, безопасное. Или, наоборот, опасное. Редкое явление, встречающееся… Где и почему встречающееся, Ежи вспомнить не мог.

– Ладно, – буркнул Антон. – Ты, если хочешь, тут прохлаждайся, а я пошёл.

– Стой! Никуда ты не пойдёшь! Мы возвращаемся.

Антон изумлённо посмотрел напарнику в глаза.

– Вы все, видно, спятили, – сказал он, – из-за своих суеверий. То прощаться нельзя, то сделать за чем пришли нельзя. Совсем обезумели.

Антон отобрал спиннинг и ловко полез наверх. Запрокинув лицо, Ежи обречённо следил, как тот карабкается по пересыпанным землёй выступам застарелых, слежавшихся, спёкшихся железобетонных плит. И, добравшись доверху, как ни в чём не бывало ступает прямо в эфемерно трепещущие нити.

Ничего не произошло. Антон высвободил спиннинг из чехла и принялся возиться с катушкой. Тогда Ежи облегчённо вздохнул и полез наверх вслед за ним.

– Вон он, твой кругляк, – Антон удилищем показал туда, где две полуразрушенные, в дырах, бетонные стенки сходились вместе, образуя тупик. – Видишь?

Зацепить кругляк удалось с шестой попытки, и Антон, осторожно выбирая лесу, потащил его к себе. Дотянул улов до подножия кучи, ловко поводя удилищем, обвёл сбоку и стал, пятясь, спускаться. Ежи с трудом за ним поспевал, и когда очутился внизу, Антон уже внимательно разглядывал умостившийся на ладони предмет, формой и размерами похожий на расколотую пополам скорлупу от зрелого грецкого ореха.

– Ну что? – спросил Антон. – «Глаз» это или не «глаз»?

Ежи протянул руку, и в этот момент красно-лиловый с прожилками предмет в ладони у Антона запульсировал, заполыхал, словно включившийся аварийный сигнал. От неожиданности Антон разжал пальцы, предмет выпал, и пульсация стала затухать.

– «Рачий глаз», – с уверенностью сказал Ежи. – Это точно он.

– Ну и славно, – Антон нагнулся, упрятал «глаз» в нагрудный карман спецкостюма. – Пошли отсюда. Нам ещё вернуться надо. По возможности живыми.

До «галоши» добрались прежним путём. Два уцелевших кибера маялись, переминаясь с ноги на ногу, у входа.

– Рады небось, что уцелели? – язвительно спросил Ежи.

Киберы ожидаемо не ответили.

– Лезьте внутрь, – велел Ежи. – Ты как? – обернулся он к напарнику.

Антон оттопырил большой палец и улыбнулся. Минуту спустя «галоша» двинулась в обратный путь.

На этот раз глушить из горла водку по возвращении Антон не стал.

– Успею ещё, – подмигнул он Ежи, обнимая Мелиссу Нунан за плечи. – Слушай, а может, пойдёшь с нами? Девушку свою возьмёшь, эту, как её, Лауру.

Ежи укоризненно покачал головой.

– Лаура моя приятельница, – сказал он. – Именно в смысле приязни и ни в каком другом, я тебе не раз говорил. Неважно, давай «глаз» сюда, стандартные измерения я проведу сам, а завтра займёмся им вдвоём. Ну а пока ступайте, повеселитесь как следует.

Ежи поднялся в кабинет, готовясь к рутине, которой сопровождалось оприходование каждого впервые поступающего в лабораторию предмета внеземной культуры. Уселся за стол, по громкой связи вызвал дежурного лаборанта и лишь тогда осознал, что сил у него не осталось, что два с половиной часа он играл в кошки-мышки со смертью, и что та решила его пощадить.