Харон

— Слушай, я тут кое-что выяснил о Крысолове… — начал было я, но Кторвик, вытирая красное лицо платком, не дал мне закончить.

— Лавалька…. ЛАВАЛЬКА УБИЛИ!!

Слово «убили» Кторвик практически прокричал, из-за чего разбудил мирно похрапывающего Рент-а-Ила. Недовольно поморщившись, учёный дотронулся до ожога, который вчера расковырял едва ли не до крови, и прошептал что-то, похожее на «ой, бл*».

— Рент, что ты сидишь?! — гаркнул Кторвик, вылетая из отсека. — Быстрее к тюрьме!

«Тюрьмой» главный автор Культа называл запертый отсек, в котором несколько дней под охраной содержался Лавальк. Охрана была довольно условной: инженер с лазерным пистолетом слабой мощности. Все надеялись на механизмы летающей тарелки и камеры, оборудованные датчиками движения с распознаванием лиц. Даже если бы Лавальку удалось пробраться через металлическую дверь и увернуться от выстрелов лазерного пистолета, через пару минут его бы точно схватили. Взломать же камеры и механизмы из своей комнаты Лавальк теперь точно не мог: зная о технических навыках оператора, у Лавалька забрали всю электронику, даже настенные часы.

Теперь перед входом в «тюрьму» столпилась большая половина экипажа летающей тарелки. Даже учёные оторвались от своих изысканий и пришли посмотреть, что здесь стряслось и почему это Кторвик бегает по космическому кораблю и матерится.

А посмотреть было на что… Прямо перед дверью в отсек раскинулся окровавленный инженер, охранявший подозреваемого. Рядом с инженером лежал лазерный пистолет слабой мощности. Его бедолага применить так и не успел:

— Черепно-мозговая, — констатировал Паук, внимательно осматривающий тело. — Чем-то тяжёлым по затылку ударили — погиб мгновенно.

В открытом отсеке виднелся второй труп. Труп Лавалька. Его щупальца были исцарапаны и частично вырваны, на лице отпечаталась маска ужаса, а вытянутая голова оказалась разбитой — будто сваренное вкрутую яйцо под серебряной ложкой монарха из старого мультика «Бременские музыканты». Услышав глухой удар по голове охранника и его тихий хрип, Лавальк проснулся и даже вскочил со своей койки… Но что мог сделать этот маленький осьминог против вооружённого октопуса (или человека?)? Исход поединка был предрешён.

Как итог: у нас два трупа и ни одного подозреваемого.

В отсеке, помимо трупа Лавалька, находились Кторвик, капитан, Уолк и Зелёный.

— Чёрт вас дери!! — едва ли не орал Кторвик, бегая по отсеку. — Что там по камерам?!

— Всё стёрто, — спокойно ответил капитан, глядя на автора своими наивными синими глазами. — Снова.

Кторвик на мгновение остановился и, кажется, всё-таки переборол в себе желание схватить капитана за грудки. Выдохнув и сосчитав до десяти, он проговорил:

— Когда?

— С Лавальком я переговорил в восемь часов от начала дня, — всё так же спокойно начал капитан. — После этого я отправился на проверку систем связи (из-за ошибки аппаратуры новая фотограмма планеты Вторых не отображалась, а мне отсчитываться надо) и где-то через сорок минут пришёл к вам… К отсеку Лавалька мы вернулись ещё минут через десять. То есть убийства совершены в интервале с восьми до девяти часов…

— Чёрный! — прямо над моим ухом раздался чей-то недовольный шёпот, заглушивший дальнейший разговор капитана и Кторвика. Сильная рука вытянула меня из отсека и я, едва не наступая в лужу крови, оставшуюся после охранника (тело уже перетащили в технические помещения), вышел в коридор.

Передо мной стояла Ива… очень недовольная Ива. Кажется, её мало волновало произошедшее. А вот что её действительно волновало, так это мой уход прямо посреди ночи на алкогольную «вечеринку» Кторвика, в то самое время когда по коридорам космического корабля бродят вооружённые маньяки.

Вообще, в последнее время я начал замечать некоторые перемены в поведении девушки. Она наотрез отказывалась от портвейна, шипучки, долгих посиделок в комнате Уолка… И это понятно: забота о будущем ребёнке выходила у матери на первый план. Тем не менее материнский инстинкт несколько «заглушал» логику, поэтому я минут пять слушал упрёки девушки, с трудом сдерживающей слёзы.

И как, скажите на милость, я должен был убедить её в том, что разговор с пьяными осьминогами — тактический приём, огромный Крыс на пороге отсека — далеко не то же самое, что инженер со своим лазерным пистолетиком, и беременная девушка была в безопасности? В конце концов, Ива явно не была первостепенной целью для орудующей в летающей тарелке банды (хотя то, что это именно банда, нужно ещё доказать).

После нейростимуляторов голова буквально раскалывалась, и слова Ивы особенно жёстко били по мозгам… Наконец, мне удалось вынудить Иву замолчать, заняв её губы долгим поцелуем.

— Давай вечером поговорим, любимая? — прошептал я так, чтобы меня не услышали октопусы, которые с интересом наблюдали за внезапный представлением (в особенности я не хотел внимания со стороны помощника репортёра Дмитра, повсюду таскающего свою камеру).