Харроу из Девятого дома

– Ой, забей, – рассеянно сказала рыцарь, – мы тут можем сплошь стены оклеить грозными письмами Когорты. Ты не единственная. В Когорте не терпят наследников Домов. Они на законном основании попытались заразить нас свинкой.

(– Они не пытались заразить нас свинкой. Это мой младший брат нас заразил.)

– Тут целая куча правил насчет права на участие в бою. Если начнется война, нас оставят в тылу, так что по уму первое, что нужно сказать командиру: «Я не хочу, чтобы мой титул становился между мной и солдатами». Тогда она сможет «забыть» о правилах безопасности, а ты сможешь получить назначение на посттанергическую передовую, где интересно… пошли в столовую?

Харрохак не хотела в столовую. Лейтенанты Теттарес и Шатур все равно отвели ее туда, хотя она старалась не посещать это место без крайней необходимости. Она чувствовала себя почти обнаженной, пока стояла в очереди на виду у других курсантов, некромантов и фехтовальщиков Девяти домов, которые сдали экзамены, заплатили денег или что там делали в других Домах, чтобы получить офицерское звание. Она единственная носила лейтенантский значок с черной эмалью, только у нее на рукавах чернели прорези. Все это время Четвертые непрерывно болтали, журча, как два маленьких водопада. Крукс сказал бы, что у них языки без костей. Если бы она, упаси император, была бы магом плоти, она бы с трудом удержалась, чтобы не оставить их вовсе без языков.

Харроу снова прислушалась к словам рыцаря, которая с интересом спрашивала:

– …Кофе уже пробовала?

Честно говоря, кофе болтался где-то в самом низу списка приоритетов Харроу. Но, подавленная энтузиазмом лейтенанта Шатур, она только холодно ответила:

– Нет.

Лицо девочки странно дернулось, как будто она очень старалась не рассмеяться.

– Дома ничего подобного не попробуешь. Там дополнительные стимуляторы и всякое… кислоты там, чтобы в космосе было легче. Адаптивные био… Исаак, как они называются?

Он прищурил и без того узкие глаза, вздохнул и подсказал:

– Адаптивные биостимуляторы обратного захвата.

– А мы их как зовем?

– АБОЗ.

– А, точно! Из-за них кофе на вкус странный, но если приготовить как следует, со специями всякими, будет вкусно! Когорта не способна функционировать без кофейных адептов! Мы хотели сходить в столовую на этой палубе, потому что у них тут новая звезда АБОЗа!

Харрохак обнаружила, что стоит в самом начале очереди и смотрит, видимо, на звезду АБОЗа. Тогда она уставилась на стойку, не в состоянии выдавить ни слова.

– Дай догадаюсь, – сказал кто-то. – Ты пьешь черный.

Она потянулась за чашкой, а буфетчица одновременно подтолкнула чашку вперед, и их пальцы на мгновение соприкоснулись. На бесконечное неловкое мгновение их глаза встретились.

Кофейная адептка оказалась девушкой, которую Харрохак никогда раньше не видела, хотя она явно состояла в том же тренировочном взводе. Передник и перекинутое через плечо полотенце не позволяли разглядеть знаки различия, и принадлежность к Дому тоже не определялась: рукава простой рубашки были закатаны выше локтей и открывали стройные мускулистые руки, влажные от пота и пара. Но при взгляде на ее лицо нейроны Харроу взорвались талергией. Волна жара поднялась от двенадцатиперстной кишки к высокому воротнику формы. Залила щеки, нос, лоб, виски. Девушка улыбнулась уверенной, кривоватой улыбкой. Харроу поразили ее глаза под наспех причесанной рыжей челкой. Они были…

– Ну уж нет, – сказала Абигейл откуда-то сбоку.

43

Ночь накануне убийства императора

Харроу металась по матрасу и с трудом хватала ртом раскаленный воздух. Она корчилась, как подстреленное животное, чьи-то руки прижали ее к…

– Девятая, не уходи, останься, – говорил кто-то, и тут ее скрутило внезапным спазмом, затрясло так, что еще чуть-чуть – и она бы стряхнула с себя всю кожу. Голоса над ней что-то бормотали, но ни одно из их слов не имело смысла.

– Мы стабильны?..

– Надеюсь. Еще один такой рывок, и она скинет всех детей оптом. Не думаю, что сумею снова их изгнать…

– Почему сейчас?

– Это не…

– Честно говоря, лучше бы…

– Нет. Лучше следовать правилам, – прервал второй голос. – Мы не знаем, какие ограничения ждут в других сценариях.

Еще один вдох, и горло сжалось, отказалось дышать, она повернула голову и закашлялась, оскорбленная, испуганная, открыла глаза – и мир бросился ей навстречу.

Она очнулась, убежденная, что смотрит на Доминика в сияющем, нереально синем небе. Абсолютно бессмысленная идея.

Знакомый голос – голос Магнуса – любезно сообщил:

– Ты в порядке. Все хорошо.

Небо оказалось потолком, потолок принадлежал ветхой комнатке в доме Ханаанском, затянутой жарким туманом из-за ее собственного дыхания. Когда мир наконец обрушил на нее свой внезапный удар исподтишка, из ее горла вырвался хриплый, дикий вой. Она даже не знала, что способна издавать такие звуки. Память вернулась к Харрохак Нонагесимус с силой, с какой сорвавшийся с орбиты спутник падает на землю и умирает на поверхности своей планеты. Мир придавил ее всем своим весом.