Хазарская петля

Люди Адара одновременно прибыли к шатру вождя и передали ему сообщение сотников. Из него следовало, что Каир потерял убитыми тринадцать воинов, в основном они были поражены в голову, восемь тяжело ранненых, легких у него было шестеро. Те оставались в строю, но на штурм идти уже не могли. У Абашиза и Кашура были убиты двадцать два воина на обе сотни, тяжело ранены девять, легко также шесть. У Месира с Гамизом потери самые большие: на оба отряда двадцать шесть убитых, девять тяжелых и шестеро легкораненых. Всех раненых перевезли в обоз Каира, где находились две лекарские повозки. Им помогал лекарь Биран Газаур.

Выслушав посыльных, Шамат яростно сплюнул:

– И на этот раз, даже не вступая в бой, мы потеряли целую сотню. Что же это такое? – Он побагровел. – За что Всевышний наказывает нас? Ведь мы пришли делать святое дело – бить неверных. А тут?

Шамат скрылся в шатре. Ему надо было побыть одному.

Глава седьмая

Наутро, после трапезы, Дедил собрал военный совет. Прибыли главы родов, они же сотники, и Федор Вострый, отвечавший за южную, речную сторону.

Сели на лавки за столом. Дедил спросил:

– Кто смотрел, сколько бележей побили камнеметы?

Сергун ответил:

– На глаз с моей стороны не менее трех десятков.

Кобяк кивнул:

– У меня тоже где-то десятка три. Накрыли басурман, когда они в поле у костров спали. У каждого по пять человек, где больше, где меньше.

Дедил сказал:

– С западной стороны тоже так. Это значит, из шести сотен одной они лишились. То добре.

Сергун проговорил:

– Добре-то добре, но теперь собака Шамат ведает, что у нас есть камнеметы. Они хороши на расстоянии более ста саженей, а коли ближе басурмане подойдут, камни не помогут. Улетят дальше.

– Так бележам еще подойди треба. Но я собрал вас, други, не только для того, чтобы прознать, сколько побили бележей камнеметами. Мыслю, нам надо не закрываться наглухо в крепости, а действовать.

Сотники и Вострый посмотрели на вождя:

– О чем ты, Заруба?

– Треба не давать бележам покоя. У нас уже рядом с беком, с сотней западной и его нукерами почти своя сотня. Надо поубавить басурман у крепости, дабы они не смогли на штурм пойти.

– И как это сделать? – спросил Кобяк.

– Предлагаю, други, вылазку провести.

Сотники опять переглянулись.

– Вылазки? Супротив четырех сотен врага? – удивился Вострый.

– Ну, не на всех же нападать. Предлагаю сегодня вечером, как стемнеет, опустить мост, открыть северные ворота и полусотне Сергуна напасть на сотню бележей с северной стороны. Там воевода из бывалых, тот, что в прошлом году был. Нападение провести так: два десятка пустить слева, два справа, по центру же выставить десяток лучников. Полусотня по два десятка ударит с двух сторон, лучники отстреляют тех, что будут посередине. Сергуну быть с лучниками. Но в сечу не ввязываться – напасть, перебить, сколько получится, и тут же обратно, в крепость. Главное, ударить внезапно и быстро, чтобы бележи опомниться не успели.

Сергун погладил бороду:

– А кто будет держать открытыми ворота и мост?

– Запасной десяток.

– Ну что ж, замысел дельный, бележи еще не отошли от камнепада, зализывают раны, а тут опять мы. Я согласен!

Дедил улыбнулся:

– Но это еще не все. Сергун ударит вечером шестока (субботы), а на заходе солнца, когда бележи молитву творить будут, опять сделаем вылазку, на этот раз по западной стороне. Там полусотню выведу я.

Кобяк посмотрел на вождя:

– На день Купала хочешь другой раз потревожить бележей?

– Не до праздников нам сейчас, Веденей.

– Это так, но все же праздник.

– Боги простят нас и помогут. Нынешним летом, други, решится, будем ли мы и дальше в рабстве у басурман либо сбросим это ярмо. Пусть ненадолго, чтобы еще больше укрепиться, призвать к себе другие роды и племена, что живут на землях приокских и мещерских. И тогда дань платить больше не будем. Да и не придут басурмане сюда, ведая, что могут навсегда остаться в наших землях. Так что боги помогут нам. Лишь бы самим не оплошать.

Кобяк проговорил:

– А что, если не проводить вылазку из крепости, а передать знак Вавуле и Ерге, чтобы напали на стан бека и пленили его?

Дедил посмотрел на Кобяка:

– Тогда Веденей, главный сотник из орды возрадуется, ибо сам сможет занять место вождя. И объявит себя начальником войска. И поведет его по перелазам к стану. Тогда четыре сотни, что ныне у крепости, разгромят полусотню Ерги и отряд сына моего Вавулы, не спеша выручать пленного бека. У бележей вражда еще та, не хуже, чем у восточных и южных племен. А после, как разгромят наших за рекой, все эти сотни опять вернутся к крепости, но уже под предводительством нового вождя. И будут держать нас в осаде. Долго ли мы продержимся? До Серпеня? Али до Вересеня? Поначалу припасы кончатся, а орды могут все стоять у крепости. И тогда нам придется худо. Тогда бележи и одержат победу.

– Ладно, – сказал Кобяк, – вылазки так вылазки, только одного не пойму, Заруба. Если не брать бека Шамата, не громить его нукеров и западную сотню, то зачем ты послал на ту сторону Вавулу и Ергу?

– А вот это, други, узнаете потом. Ныне нам надо решить, делаем вылазки или сидим в крепости.