Хейл-Стилински-Арджент (СИ)

Бог свидетель, ему нечего ей предложить, помимо того, что у них уже есть.

- Вы знаете, мы одни. Наверное, вышло недопонимание. Мы покупали билеты на балкон, - говорит Лидия.

- Вас ожидает мистер Хейл, - добавляет Джорджо - и все встает на свои места. Вот он, с укладкой, в модном дизайнерском блейзере, выбритый, как попка младенца, смотрит в бинокль и облизывает ложку, вынутую из картонного стаканчика с мороженым.

- Смотрите-ка! Дядя Питер! И у него там «Тилламук» и для нас есть!

Ровно три невскрытых стаканчика. И Лидия вскипает, против привитого этикета и пятничных визитов к частнопрактикующему психологу. Но Стайлз не дает ей договорить:

- Знаете, а вы как раз вовремя, спасибо, - быстро отвечает он. Лидия приподнимает брови. - Что? У него там лучшие места, должна же от него быть хоть какая-то польза.

Когда ты отец, абсолютно все начинает делаться для ребенка: от субботних походов в кино в девять утра с вегетарианскими роллами вместо сладкого попкорна, биониклов в макбуке, на коробках хлопьев и собственных трусах до совместной ложи в театре с дядей Питером, который знает все балетные позиции, «Щелкунчика и мышиного короля» и вносит пожертвования для уток с ожирением печени.

Лидия накрывает его ладонь, и Стайлзу впервые хочется одернуть руку. Когда ты отец, муж и взрослый мужик, твоя обида никому не сдалась. Она отдает Томасу свое мороженое. Стайлз тоже. А вот и чувство до смешного нелепой потребности в МакКолле. Стайлз срывает галстук после третьего пируэта. Он думает о Коре и ловит себя на мысли, что ему не стыдно. Потом наклоняется к своей жене:

- Срочное дело в агентстве. Возьму такси.

Стайлз не целует ее быстро или хотя бы в щеку. В ложе висят запахи мускатного ореха и бананового сплита с печеньем из пустых стаканчиков - не меньше пяти гребаных баксов за каждую, думает Стайлз. План записаться на прием к семейному психологу в Мидтауне теперь не кажется лишенным смысла.

Рука Лидии спадает с подлокотника, когда он рывком поднимается. Томас сидит в пол-оборота и не видит его. Он усиленно орудует пластиковой ложкой, розовой, как в «Баскин Роббинс».

Лидия стягивает губы, но Стайлз все равно уходит, ощущая скользкие от пота подмышки и осознавая, что брак - это еще хуже, чем керлинг, страсть к мягкой мебели на смену сексуальному голоду и сырая рыба с рисом без жира, которую готовит Питер.

\

В его агентстве все так же: оранжевые пластиковые стулья, дешевые вонючие пепельницы, вентиляторы на батарейках и кулер с горячей водой.

- Балет разве уже закончился, босс? - Коффи, которого Стайлз переманил к себе из ФБР сразу после платы за аренду тогда еще разорившейся страховой компании, лениво разминает затекшую шею. Его черная кожа посерела от усталости и хронического недосыпа.

- Да… да, закончился, - рассеянно отвечает Стайлз.

- Рановато. И за что только деньги дерут? - замечает Рамирес - бывший коп из Нью-Джерси - из-за монитора в углу. Оттуда тянется запах «Тука» с беконом.

- Ты в порядке? Погано выглядишь. Жена продинамила тебя в выборе кино, где Моника Белуччи раздевается догола? - шутит Коффи. В его представлении романтический вечер - это заказать доставку итальянской еды, купить пачку презервативов про запас и сидеть смотреть «Америкаснкий пирог», пока дети спят наверху.

- Та женщина… Саманта. Она звонила? - Стайлз до непривычки сухой и нервный.

- Звонила. Я ей намекнул, что дело-то давно пора передать копам в Чайнатаун. Знаешь, у таких случаев есть название. Они называются провальными, и я такими не занимаюсь. Между нами, босс, не резон это, а мне еще налоги платить и за колледж старшего.

- Перезвони и скажи, что мы беремся. Пусть придет завтра с тем фото из колледжа и распечаткой последних платежей по кредитке ее дочери. И проследи, чтобы копы не прочухали.

- Босс, ты меня слышишь? Это дело - то еще дерьмо. Влезем в него, и с грани разорения слетим в долговую яму. Агентство без пяти минут банкрот, у тебя на носу годовщина. И мы и без того здесь сутками жопы рвем. Мужик, я уже и не помню, когда целовал свою младшую на ночь.

- Я сказал, мы берем это дело, - рявкает Стайлз. В своем кабинете он раскручивает бутылку с акцизной маркой и думает, что Лидия для него всегда была слишком сложной.

\

В гардеробной ее ждет чемодан на сорок четыре фунта, забитый его шлепанцами «адидас», гавайскими рубахами и сливочно-белым бельем от «Бали», которое она купила, пока ждала подтверждения брони на номер-люкс в Майами-бич и брони на парусную яхту с джакузи и персональным шеф-поваром до острова Саус-Бимини.

- Мама? - Лидия зажимает мобильник между плечом и ухом, копаясь в шелке лимонного цвета и миленьких кружевах. - В пятницу мы со Стайлзом вылетаем во Флориду - мой сюрприз на нашу с ним годовщину, если ты о ней помнишь. Одну ночь проведем в Майами и две - на Багамах. Будем в Нью-Йорке во вторник. Могу я рассчитывать на тебя, или мне звонить няне?