Хейсар

Я сел на край бочки и схватился за голову.

– Ты чего, Кром? Она ж хейсарка! Такие, как я, для нее – что пыль под ногами: через пару дней она про меня даже не вспомнит!!! А еще, если он узнает, что она за тобой бе…

– Заткнись!

– Кром, я…

– Закрой рот! – рыкнул я на весь сарти. Потом опустился на дно бочки и закрыл глаза…

– …Твоя комната… Твои вещи… Твоя женщина… – торжественно сообщил мне Тарваз и взмахнул рукой.

По хейсарским меркам комната была просто роскошной: добрую ее половину занимала широченная кровать, явно сделанная не в Шаргайле, стены были увешаны не только шкурами, но и оружием, на резном столе из тирренского дуба стояли серебряные подсвечники, а на полу лежал здоровенный алатский ковер. Впрочем, все это «великолепие» я увидел далеко не сразу, так как первые пару минут не мог отвести взгляда от «своей женщины».

Почему? Да потому, что эта женщина стоила денег! Причем довольно больших. Во-первых, потому, что она была белогоркой – высокой, полногрудой и широкобедрой, с густыми светлыми волосами и ярко-голубыми глазами, – а они среди роз[180]попадались крайне редко. Во-вторых, она никогда не знала тяжелого труда: пальцы ее рук были тоненькими и ухоженными, а стопы не разбитыми, а маленькими и аккуратными. Ну и, в-третьих, она была молодой – на мой взгляд, не старше восемнадцати…

«Дар недешев…» – оценив ее стать, мысленно усмехнулся я и повернулся к аннару Аттарков:

– Она…

– …прекрасна! – важно кивнул хейсар. – Самому нравится…

– И мне нравится, но…

– Это – Дар! – гневно раздув ноздри, перебил меня Каменная Длань. – От него не отказываются!!!

Спорить с Аттарком я не стал – молча кивнул, дождался, пока он уйдет, и хмуро уставился на розу:

– Деньги уже заплатили?

– Аж за три десятины… – хихикнула она и тут же принялась раздеваться.

– Ого!!! – Судя по оплаченному времени, Тарваз не пожалел на меня нескольких полновесных желтков!

– Ага!!!

– Что ж, тогда я пошел…

– Куда? – удивилась девица.

– Тренироваться…

– А я?

– Ложись спать… Если голодна – сходи на кухню и скажи, что ты – Дар Тарваза Крому Меченому…

– Но я должна отработать то, что мне заплатили!!!

– Я скажу, что ты была великолепна…

…Эдак часа через два, когда вода окончательно остыла, я выбрался из бочки, натянул на себя чистое белье, ансы и араллух, затянул пояс, влез в сапоги и, с ненавистью посмотрев на спящую Ратку, вышел за дверь.

Прижал к бедру рукоять чекана, шарахнувшую по дверному косяку, добрался до лестницы, спустился на первый этаж, вышел на улицу и подставил лицо под падающие с неба струи.

– Ашер, ты? – донеслось со стены.

– Я…

– Опять на оу’ро?

Стоять во дворе и пялиться на небо было глупо. Слоняться вокруг башни – тоже. Поэтому я тяжело вздохнул, буркнул что-то невразумительное и, не замечая луж, зашагал к сарти…

…На лестнице было темно и тихо: на втором и третьем этажах не переругивалась молодежь, на четвертом, семейном[181], не скрипели кровати, а на пятом, на котором располагался зал Совета и проживал Тарваз Каменная Длань с сыновьями и внуками, никого не распекали. Впрочем, все это я отметил как-то походя, без души – меня влекло на шестой[182], на тот, на котором жила Мэй.

Поднялся. Шагнул на площадку, услышал хлюпанье под ногами и удивленно выгнул бровь: на площадке стояла вода!