Хейсар

…Как и в сарти Гатранов, дверь женской половины дома, ведущая на оу’ро, закрывалась на один — единственный засов. Несколько минут сосредоточенной работы гибкой стальной пластиной в щели между створкой и косяком — и он сдвинулся в сторону, открыв доступ в сердце рода Аттарков. Натти, стоящий у Негзара над душой, попробовал вынести дверь плечом и тут же получил по голове от Ялгара. Потом Ослоп, еще не забывший правильную последовательность действий, вытащил из‑за пазухи горшочек с топленым маслом и потряс им перед лицом Зануды.

Безмолвная разборка закончилась буквально через мгновение — Натти виновато развел руками, а Ялгар вспомнил о деле. Негзар, все еще стоящий на коленях, подцепил створку пальцами и чуточку приподнял, чтобы илгизу было удобнее смазывать петли. Потом опустил дверь на место и осторожно толкнул.

Распахнулась. Без единого звука. Потом открылась до стены и замерла, закрепленная щепкой, вставленной между нею и полом.

Мышь встал на ноги, закусил ус, повернулся к илгизам и показал им два пальца — мол, двое остаются тут.

Замыкающие тут же кивнули и отшатнулись назад — к двери, ведущей на мужскую половину. Затем вжались в стены по обе стороны от нее и пожали плечами — мол, стоим и будем стоять, пока вы не вернетесь.

«Кровь от крови твоей, Барс…» — зачем‑то напомнив Бастарзу о себе, Мышь скользнул вперед и заглянул под первую дверь, оказавшуюся по левую руку.

Ничего.

Заглянул под противоположную — тоже.

Прошел ко второй слева — увы.

Повернулся направо — и чуть не вскрикнул от радости: между створкой и косяком тоненькой нитью светилась[178] щель!!!

Правая ладонь рывком поднялась к плечу, рубанула воздух, потом опустилась к бедру и повторила то же движение.

Ослоп, двигавшийся следом, довольно осклабился и мотнул головой: «Давай!!!»

Негзар вытащил из‑за пазухи пластину, просунул ее в нужное мес то и осторожно зацепил ею за засов. Легкий поворот кисти — и тот сдвинулся, сместившись на половину ногтя.

«У — уэй!!!» — мысленно взвыл Мышь и повторил движение…

…Комнату можно было не открывать: да, в ней ночевала мать с грудным ребенком. Правда, ребенок оказался не того пола — девочкой. В четвертой комнате по левую руку — тоже. Правда, здесь девочки были постарше: лиственей эдак двух и семи — восьми. Связали и тех и других и пошли дальше. А в шестой по правую задержались…

Глава 28 — Кром Меченый

Четвертый день четвертой десятины первого травника.

…Чтобы покачать маятник с Урессом, мне пришлось бросить под ноги бурку и встать на колени. Мальчишка, слишком серьезный для своего возраста, даже не улыбнулся — выслушал мои объяснения, встал в «песочные часы», выставил вперед левое предплечье и попробовал повторить показанное движение.

Получилось, но кривовато: в «атаке», вместо того чтобы давить массой всего тела, он использовал только руку, а в «защите» прогибался в пояснице и частенько терял равновесие.

Справиться с последним было сравнительно легко — я показал ему, как принимать «атакующую» руку на правую ладонь, посоветовал беречь еще не заживший большой палец и несколько раз ткнул кулаком в живот, чтобы он его вовремя напрягал. А вот с первым возникли проблемы: стоило мне чуть — чуть напрячь десницу, как он упирался в нее, как в стену, и, вместо того чтобы давить корпусом, начинал недовольно сопеть.

Попытке на двадцатой я хотел было привлечь к обучению Дайна Седую Прядь, но, покосившись на часового, мрачного седовласого хейсара лиственей сорока, мечущегося от зубца к зубцу так, как будто он находился не на крыше сарти, стоящего в центре мирного города, а на стене осажденной крепости, передумал. И попытался объяснить движение сам:

— Представь, что ты — камень, сброшенный с оу’ро. Тяжелый — тяжелый! А моя рука — перевернутое корыто. Напрягись! Весь! И проломи ее!!!

Представил. Напрягся так, что аж покраснел. Вскинул руку в верхнюю точку, надавил, увидел на моем лице недовольство и вспыхнул:

— Не получается… Может, мне сначала попробовать правой? Палец уже не болит, поэ…

— Нет, нельзя: руки должны работать одинаково…

Надулся. Потом разозлился и… продавил! Потом повторил движение еще раз и понял, что у него получилось:

— Так?

— Похоже… — кивнул я. — Работаем…

…Минут через двадцать, когда начал накрапывать дождик, а у Уресса от боли в плечах перестали подниматься руки, я сказал ему, что на сегодня достаточно.

— Я не устал! — взвыл он. — Вернее, устал, но могу ходить по кругу, бить ногами, приседать, прыгать…

— Уже поздно. К роме того, я собираюсь пойти поужинать…

— А — а-а… — расстроенно протянул он, потом вздохнул и с пылом произнес: — Да не отведет от тебя взгляда Снежный Барс, Мастер! Спасибо за тренировку!

— Беги уже… — улыбнулся я, проводил взглядом сорвавшегося с места мальчишку, встал с коленей, поднял бурку, стряхнул с нее капельки воды и недовольно посмотрел на черную муть, клубящуюся над головой.

— Это надолго, ашер… — поймав мой взгляд, криво усмехнулся Дайн. — Ветер — с Ан’гри. Лить будет сильно и долго…