Хейтеры

– К черту все, – пробормотал я и, не спрашивая ничьего разрешения и одобрения, включил механизм, и вода в ванне забурлила и запенилась. Разделся до трусов, убеждая себя, что в этом нет ничего странного. Вскоре вода нагрелась, я залез в джакузи и посидел там немного.

Конечно, отчасти я надеялся, что Эш тоже придет и залезет в ванну. Хотя нет, не отчасти. Если при этом Кори тоже захотел бы присоединиться, наверное, ничего страшного. Пусть и он сидит в джакузи с нами. Ведь сидеть вместе в джакузи не приравнивается к приставанию. Вряд ли совместное принятие ванны закончится тем, что у нас с Эш что-то закрутится. Просто сам факт, что я в одних только трусах сижу в джакузи с девчонкой в нижнем белье – это уже круто.

Но через несколько минут эта возможность стала чисто теоретической, потому что я уснул.

Глава 14 Беспокойное утро в отеле

Проснулся я на полу. Во рту был вкус помойки, а шея затекла так сильно, будто на ней паслись лошади. А еще ширинка трусов разошлась, и из нее торчал полноценный утренний стояк.

Стояк, несомненно, принадлежал мне, поэтому я тут же очнулся и ударился в панику.

К счастью, остальные спали, и некому было испытать отвращение при виде моего сбежавшего из трусов стояка. Кори спал в одежде на одной стороне кровати. С другой стороны под одеялом лежала Эш. Я бросился в ванну и направил свой член вниз так, чтобы пописать в унитаз, а не на потолок или стену. С трудом пописав, обнаружил, что стояк никуда не делся, поэтому быстро и деловито помастурбировал над раковиной, используя кондиционер для волос, сполоснул раковину, принял душ и оделся.

Кори и Эш еще спали. А у меня по-прежнему не было телефона. Я включил телек и стал переключать каналы, пока не нашел тот, по которому показывали «Голубую планету» с Дэвидом Аттенборо, и, наверное, в семьдесят пятый раз в жизни прослушал его рассказ про кольчатых червей.

Первым проснулся Кори и сразу направился в ванную. Но тут же выскочил из нее.

КОРИ: Уэс!

УЭС: Что?

КОРИ: Что это там в раковине?

УЭС: Понятия не имею.

КОРИ:

УЭС: А что?

КОРИ: Вот и я не имею понятия, но похоже на сперму.

УЭС:

ЭШ: Бррфрр…

КОРИ: Уэс, прав я или нет? Это твоя сперма в раковине?

УЭС: Кори, говори потише!

КОРИ: Уэс, ты бы хоть раковину вымыл, что ли, после того как подрочил туда.

УЭС: Я и вымыл! Заткнись!

ЭШ: Может, вы оба заткнетесь и обсудите, кто дрочил в раковину, когда я проснусь?

Оказывается, недостаточно просто сполоснуть раковину после того, как ты в нее подрочил. Я быстро смыл остальное, но все уже знали о моем проступке, и за завтраком в ресторане отеля в воздухе чувствовалась неловкость.

Но я решил, что случай с раковиной – не единственная причина неловкости. Скорее, нам было неудобно из-за того, как мы вчера опозорились в «Идеальном вкусе».

Как это могло произойти? Стечение обстоятельств? Тот факт, что там не было сцены и акустической системы? Неподходящая аудитория?

Я подозревал, что все эти факторы ни при чем. Они служили лишь для того, чтобы скрыть менее очевидную истину. Истина заключалась в том, что мы играли ужасно.

Можно сколько угодно валить на стечение обстоятельств. Но это было наше выступление, это мы стояли там и совершали преступление против музыки, а возможно, и человечества. Какими бы ни были обстоятельства, вчера мы доказали, что способны играть жуткую и чудовищную музыку.

Причем, чудовищную не в свете содержания песни про съедение Роджера Федерера и вовсе не в хорошем смысле слова. Мы просто играли так хреново, что своей игрой ставили под сомнение ценность человеческого существования. Это было убийственно, но не как внезапное извержение крутейшего вулкана, а как пустыня, которая тоже убивает, но своей монотонностью и несносностью. В пустыне так ужасно, что в конце концов просто решаешь лечь и ждать, когда прилетит стервятник. Вот такой мы были группой.

Я решил, что Кори и Эш сидят и думают о том же. Но потом Эш встала и пошла за кофе, и я понял, что хотя бы отчасти ошибался.

КОРИ: М-м-м…

УЭС: Чего?

КОРИ: Ну… короче…

КОРИ:

УЭС: Кори, чего?

КОРИ: Короче, просто чтобы ты знал, мы с Эш вчера вечером того… замутили.

Моей первой реакцией было фирменное лицо Кори а-ля Роберт Де Ниро. Я сидел с таким лицом довольно долго. Меня обуревали чувства. Но это был не гнев. Скорее удивление: как? Своим признанием Кори потряс все мои представления о жизни: как такой девчонке, как Эш, взбрело в голову замутить с таким, как Кори?

КОРИ: Короче, да.

УЭС: Ладно, ладно, ребята.

КОРИ: Ага.

УЭС: Так вы что, замутили, пока я лежал в ванне?

КОРИ: Сначала мы достали тебя из ванны и положили на пол. Боялись, ты утонешь.

УЭС: Хм.

КОРИ: Ты был как в коме, чувак.

УЭС: А потом, значит, вы двое… э-э-э…

КОРИ: Ага.

УЭС: Ну… хм.

КОРИ:

УЭС:

КОРИ: Ты злишься?

Но я не злился, а думал: ну да, я, конечно, не подарок. Бывает, торможу, волосы дурацкие, все время лезут в глаза. Выгляжу на все двенадцать, и наверняка в ближайшие лет двадцать ничего не изменится. Можно долго перечислять мои недостатки… но Кори?