Хеви-метал пираты

Перевернув чашку Петри крышкой наверх, Алиса внимательно всмотрелась в стальные пятна. На мгновения мелькнули крохотные коробочки на тонких ножках. Но нет, показалось. Трихофитон металлика еще не дала споры, хоть и явно готовилась к этому, существенно наливаясь лиловым.

Отложив образец, Алиса продолжила работать над остальными, подвинув их поближе.

Следующее измерение уже не выйдет проводить в гордом одиночестве в своем маленьком уютном кабинете — к тому времени тришка наверняка успеет бросить спорангий. А значит письменный стол и ряд стеллажей придется сменить на ламинарный бокс в чистой зоне. Удобную одежду и халат — на спецкостюм. А планшет, пожалуй, проще будет выкинуть… в защитных перчатках по экрану точно не попадешь…

Вот бы можно было работать с тришкой как с самой обыкновенной плесенью… Было бы чего бояться, ведь можно принять меры. Тришка не так уж ужасна в условиях с низким уровнем радиации, и простейших мер предосторожности было бы достаточно.

Надо поторапливаться, еще же белок конструировать…

Вздохнув, Алиса разбудила непослушный институтский планшет, с третьей попытки открыла молекулярный редактор и принялась пальцами по чуть-чуть таскать аминокислоты из набора на рабочее поле.

Молекула аланина отлипла от пальца, упала на схему белка, не нашла к чему прицепиться и скатилась по рабочему пространству обратно в наборы.

«Недопустимое соединение!» — высветилась красная надпись на экране планшета.

Алиса хлопнула ладонью по экрану:

— Ну конечно недопустимое! Как ему быть допустимым, если ты работаешь, как хочешь сам, а не как хочу я!

Планшет равнодушно мерцал красной надписью.

Алиса глубоко вдохнула, закрыла глаза, нащупала вену на левом запястье и принялась считать.

Двадцать, тридцать, сорок…

Где ты, привычный дневничок?.. Где-то у Ханса, а Ханс сам… где-то… Только и остается, что все переделывать по пять раз и ждать его возвращения. А к нему и так наверняка уже очередь из его подопечных ботаничек.

— Ха-а-ани-и-и, — вслух протянула Алиса и поморщилась.

Что вообще движет этими девочками, что они так его зовут между собой?

По-дурацки звучит же… Нелепо…

— Ха-а-а…

Дверь медленно открылась.

— … ни… — автоматически закончила Алиса и вжала голову в плечи. На пороге стоял Ханс Рихтер собственной персоной.

Ханс вошел своим обычным неровным, но быстрым шагом, на удивление не в рабочем халате, поверх формы, а в парадном — белом, отутюженном. Это явно была не какая-то там обыкновенная встреча… Что-то важное. Важное настолько, что Ханс Рихтер, предпочитающий свой обычный халат, сильно заляпанный за годы долгой службы, вырядился.

Беглого взгляда по крохотному кабинету Хансу хватило, чтобы все понять:

— Опять с планшетом ругаешься?

— Да невозможно с ним работать! — Алиса в сердцах хлопнула ладонью по столу, да так, что планшет задребезжал. — Он своей жизнью живет, не могу я пальцами работать, они у меня толстые!..

— Нормальные у тебя пальцы, просто это дело привычки. И ты тоже привыкнешь.

— Я не хочу привыкать, — Алиса нахмурилась. — Я хочу свой дневник. Нормальный. Со стилусом. А не эти… институтские болванки. Я с ними больше нервов трачу, чем пользы получаю!

— Ладно, держи свой дневник, — Ханс вытащил откуда-то из-за спины картонную коробку. — Как раз сегодня закончили с ним.

— Другой разговор! — Алиса схватила коробку. — Спасибо! Огромное!

— Пожалуйста, — скривился Ханс, словно лимонной кислоты ложку съел. — Может ты уже наконец наклеишь защитное стекло? Имей в виду, когда-нибудь мое терпение кончится, и я перестану разгребать последствия твоей небрежной работы. Будешь сама чинить свой дневник, раз так его любишь.

Алиса улыбнулась:

— Я буду надеяться, что «когда-нибудь» случится не раньше, чем через сотню раз.

Дневник включился, Алиса положила его на стол рядом с институтским планшетом, связала их друг с другом, открыла файловые системы и принялась перекидывать свои файлы на привычные места.

Наконец-то отпадет необходимость по несколько раз выцеливать пальцем непослушные пиксели.

— Я у тебя не нашел ничего развлекательного, — будничным тоном продолжил Ханс, усевшись в кресло напротив и закинув ногу на ногу. — Ты как вообще отдыхаешь?

Алиса подняла голову и нахмурилась:

— Отдыхаю? Ну… Я не работаю.

— Нет, я о другом, — Ханс сцепил пальцы на колене. — Когда чувствуешь, что мозг уже перегревается и не работает, как ты отвлекаешься?

— Я… — Алиса нахмурилась еще сильнее. — Я не отвлекаюсь. Никогда не задумывалась, знаешь…

— Так и я думал. А, между делом, когда ты долго нагружаешь мозг без малейшего перерыва, эффективность его работы падает по экспоненте.

— Ты же это к чему-то, верно?

— Конечно, — Ханс расцепил пальцы и потянул к себе дневник. — Я тебе тут кое-что установил, смотри.

Он коснулся пальцем незнакомой пиктограммки, изображающей что-то вроде кривой галочки, на экране появилось расчерченное на мелкие клеточки поле, одна-единственная цифра «0» наверху и две стрелочки справа от нее — обычная и двойная.