Хигналир (СИ)

— Моему плану, разработанному с учетом твоего недавнего возвращения. Твоё возвращение мотивировало меня действовать. Слушай, перед нами открываются уникальные возможности, и, в отличии от Спока, я верю, что ты не упустишь их, если будешь действовать согласованно со мной, хотя бы до тех пор, пока сам не начнешь понимать.

В который раз Снолли продемонстрировала свой запредельный уровень тщеславия, которое, по расчетам Споквейга, равнялось одной трети тщеславия Джейса Краяса. Ободряющий хлопок по спине подействовал. Я успокоился, осмельчал, взбодрился.

Бодрости хватило на то, чтобы дойти до кровати, поспать после поездки.

Но иногда бывает, что я не спешу успокаиваться.

В тот день, когда мы обнаружили таинственное предречение в склепе, Снолли призналась, что достигла такой самоуверенности в момент, когда осмелилась признать для себя, что даже Споквейгу стоило бы прислушаться к её советам. Причём рассказывала она это все вовсе не подвергая сомнению его мудрости...

— Отличная новость! Коня, страдавшего астмой, выписали из лазарета, и я пригласила его на ужин. О, вот и он, — завертелась Авужлика. — Вот, наполни эти фужеры чем-нибудь эдаким, да покрепче.

В сторону нашего дома шёл конь. Я был взволнован.

Конь вошёл в дом.

— Присаживайся, — предложила она коню.

Конь присел в кресло.

— Ну, что дальше? — спросил я, стоя с бутылкой конского пойла в руках. — И зачем ты привела его в мою комнату?

Авужлика молча сидела напротив коня и сопереживающим взглядом смотрела ему в глаза, а он грустно глядел на неё.

— Жлика, ты... — начал я, но вдруг конь перевел на меня взгляд и монотонно заговорил.

— Лэдти Дархенсен, не слишком ли много лошадей свалилось на тебя в последнее время?

И вправду, многовато лошадей повстречал… Неожиданно раздался громкий звук. Словно конь-колосс заржал на всю округу. Я подбежал к окну: с небес шёл дождь из лошадей! Лошади летели и с диким воплем разбивались о землю. Я отвернулся от окна и увидел следующее: вместо коня на табурете сидит кучер, тот, что возил нас с сестрой в Улинг. Он сделал очень странный жест плечами и улыбнулся. Я медленно подошёл к Авужлике, но вместо неё сидел тот самый путник из моего сна, чья молочная борода мягко лежала на моих руках вместо бутылки. Я судорожно отбросил бороду и отпрянул назад.

— Посмотри на судьбу,

Что лежит пред тобой:

Топчет конь в ней тропу для тебя.

Стук копыт по гробу?

Значит конь на убой

Приведёт твоё тело притворно любя.

Марионеткой безвольной являешься ты

По готовой тропе пока движешься следом.

Не пошёл за котом — миновал нищеты,

Приводящей лишь только к бедам.

Слова мои не забудь. Помни это всегда:

Лишь пройдя собственный путь, ты избежишь рокового вреда.

— Здесь становится опасно! — крикнул кучер. — Все в карету!

Конь, обернувшийся кучером, вскочил с кресла и побежал. Я ещё раз посмотрел в окно: в сторону дома приближалось конное торнадо, поднявшее в воздух тысячи лошадей. Я тоже всполошился и бросился за кучером вслед.

Мы подбежали к карете. Первым запрыгнул кучер.

— Скорее! — подозвал он меня. —Нужна твоя помощь! Лошади боятся и не тронутся, пока ты их не успокоишь!

Я посмотрел на запряженных лошадей: они выглядели максимально напуганными.

— Оставь, в доме безопаснее! — закричал я.

— Я знаю, но, если оставим их здесь, они погибнут!

— Тебе же говорили, к чему приводит беспокойство о лошадях...

Но кучер уже сам наспех приласкал лошадей, выдавил из себя смех и помчался прочь.

Я забежал в дом, запер дверь и снова подбежал к окну. Прямо за каретой неслось конное торнадо, которое меньше чем за полминуты настигло её и подняло в воздух вместе с лошадьми. Я побежал вверх в свою комнату, но там никого не...

— Лэдти, проснись! — резво будила меня Авужлика.

— Разбуди меня в спать утра... — отмахивался я.

— Надо сходить в конюшню!

— Зачем? Ради ничтожных коней? Ненавижу их! Всех оскверню! — разорался я.

— Причём тут кони? Мы идём туда, чтобы узнать больше о деятельности кур, а не из-за ничтожных коней. Я и сама их не выношу.

— А... точно. Пошли сходим.

Пока я спал, начались ливень, ветер и вечер. Втроём они принесли уютную атмосферу в наш дом, которую нам пришлось оставить и выдвинуться в конюшню.

Конюх, Жмежоуздельский Квяз, подскочил, услышав наши шаги, подтянул пояс и поприветствовал:

— Что привело вас в такую погоду? — поинтересовался он.

— Мы очень хотим узнать всё о курином погроме, учиненном здесь пару дней назад, — очень хотела Авужлика.

— Я же уже всё сказал! Несколько кур в сопровождении матёрого боевого петуха ворвались в конюшню, я спрятался за ящиком с овсом, они начали всё громить, запугивать...

— Это ты уже рассказывал, — резко перебила его Авужлика, — лучше скажи, зачем они это сделали? Это был разбой?

— Да, они покрушили часть конюшни.

— Покрушили часть конюшни?

— Ну, ведро, табурет...