Хигналир (СИ)

Я так воодушевился и обрадовался, что мысли о возрождении Споквейга, да что уж там, даже явление белоснежного путника больше не волновало меня. Я рассказал, как выбрался из собора хлебников. А Снолли пересказала мне свой сон про то, как она, избегая преследования государственных ведомств Шеньира, спряталась в монастыре, но монахи предали её, вонзили нож в затылок, она умерла и душа попала в ад, а ад — это целый мир, где люди, демоны, бесы, дьяволы и всё-всё такое, и там она совсем одичала, жила в мертвом лесу, скрывалась от демонов, питалась галлюциногенным лишаем и училась дубасить других людей, в итоге мастерски освоила искусство фехтования веткой и сама стала охотницей на нищих, но душа её исказилась, изменила свою природу, и она больше не была человеком – она трансформировалась в гематозоида, астрального энергососальщика, похитителя паучьих внуков, многомеров, фрактальных плетунов.

Выходя из-за угла, мы, к нашему разочарованию, наткнулись прямо на Педуара.

— О, вот вы где. Но разве так можно: слёзно молить о помощи, а потом, когда выясняется, что помощь больше не нужна — вот так взять и уйти, даже не попрощавшись? — негодовал Педуар.

— Извините, мы очень спешим, — ответил я. — А где Коун?

— Подождите, дайте мне поесть, а потом вместе решим вашу проблему, но сперва надо закупиться свежими фруктами. Будем питаться правильно, — Педуар поправил тростью свою шляпу. — Ах, а Коун поехал домой. Я ему дорогу оплатил, в благодарность за хорошую историю.

Как раз неподалёку от нас стояли прилавки с фруктами и овощами. Педуар подошёл к одному из них и спросил:

— Прошу прощения, мадемуазель, а почем вот дыня?

— 2 серебника.

Педуар взял дыню, постучал по ней, внимательно осмотрел, понюхал.

— Чего?! Сколько?! Да медяка ломанного не стоит ваша дыня, я бы за неё ни шиша не уплатил, знаете, что, я её бесплатно забираю, вот так, такой я наглый, да, что вы на это скажете? Возьму и заберу её у вас, за такую дерзость!

— Не, ну как так-то, а? Ты чё, совсем охренел?!

— Это я охренел? Да вы на себя посмотрите, какую цену задрали, за дыню вонючую, гнилую, вот, посмотрите, — Педуар протянул дыню другим покупателям, стоявшим рядом с ним, — от неё разит!

— Ты хто такой, ты чего развыпендривался? Чё такой гусь важный, думаешь, самый умный тут? Отдавай дыню и вали отсюдова!

— Вы как со мной разговариваете?! Это я кто? Я — Педуар Эсфонсшенициллиард, а вы, барышня, вам не стыдно, гнилые продукты за серебряники продавать? Прикрою вашу лавочку за такие дела, мне это раз плюнуть!

— Ты мне чё тут пришёл нервы трепать, падла? А ну марш отсюдова, я кому сказала!!!

Подключилась другая торговка с соседнего прилавка:

— Ишь ты, чего разорался? А? Ты чё орёшь? Ты на кого харю разинул?!

— А вы не лезьте — не с вами беседу ведут! Что-то больно от вас воняет, не пойму, то ли от продуктов ваших, то ли от вас самих.

— Да это... какие мелочухи! Обдираловка одна, тьфу, разве ж это дыня? — встал на сторону Педуара какой-то щуплый прищуристый трясущийся дед. — Я такие дыни знаешь где видал? Тебе показать где? А? Показать где видал? — дед показал свой кулак.

А, нет, он не прищуристый, это у него брови так на глаза нависают. Педуар снова полез выбирать дыню.

— Ты чего там копошишь? Плати за дыню и пшёл!!!

— Да, смотрю, у вас вся дыня такая. Место ей на помойке! Вы посмотрите! Нет, вы видите?

Снолли щипнула меня за рукав:

— Ладно, хрен с ним, пошли.

Мы тихонечко пошли прочь, но Педуар прямо в тот же миг заметил, что мы начинаем удаляться, бросил дыни и побежал к нам.

— Вы куда собрались? Я хотел вам повозку оплатить, чтобы вас до Хигналира отвезли. Но если вам в тягость моё общество — не смею задерживать ни на секунду, — Педуар отвернул нос, сделал шаг от нас, затем вновь повернулся. — Я тот человек, с кем лучше не ссориться, запомните это, Лэдти и Снолли. Всего хорошего, — сказал он на прощанье и пошёл дальше скандалить с торговками.

Насилу избавившись от Педуара, мы спокойно шли по улицам города просто в противоположную от него сторону и разговаривали, негласно избирая наименее людные пути. Первым делом я продолжил рассказывать, что видел в соборе, а потом вспомнил о Педуаре:

— Ты знаешь, последняя сцена, срач на базаре, полностью перевернула моё мнение об этом джентльмене. И это он должен был убедить хлебников отпустить меня?

— В это сложно поверить, но он действительно обладает связями. Он в хороших отношениях с краясианской церковью, лично знаком с Архимандритом Амфиалоном.

— Кем?

— С Амфиалоном Клезентским. Это он тебе письмо отправил с требованием глотнуть ядку. Ты что, забыл?

— Если честно, последние дни у меня как в пыли, наверное, из-за поглощения души, материализации.

— Трюк с похищением души батоном... очень высокий уровень мастерства. Чёрный хлебник — невероятно опасный противник. Говоришь, не было его в соборе, когда бежали?

— Нет, утром уже не было, не знаю, к счастью оно или к сожалению.

— Эй, Лэд. Не стоит устраивать с ним спаррингов, он вышел далеко за рамки человечности. У него даже собственная икона есть. В бою один на один его не одолеть.