Хигналир (СИ)

— Этот чудак нихрена не помнит, да и ничего он мне не сделает. Споквейг никогда его не боялся.

— Это не аргумент, Споквейг никого не боялся. А как же ребёнок-мутант?

— Мутант родился, потому что мамаша его занималась чёрной астролатрией, а где чёрная астролатрия, там и звёздное излучение. А звёздное излучение в губительно для здоровья.

— А причём тут тогда проклятие?

— Какое проклятие?

— Ты сам только что сказал, что снял проклятие. Или ты всё-таки прикалываешься мне тут? — с подозрительным прищуром произнесла Снолли и в возмущении плотно сомкнула тонкие губы.

— Не-не, я серьёзно. Ну, не проклятие, “вину” типа с неё снял, за предательство. Она же от рождения цифроклад, а занималась астролатрией.

— А что ей от этой “вины”, если монстр у неё родился по причине звёздного излучения?

— Ну... Ну, это... Мало ли, что.

— Ты развел их на деньги?

— Нет. Да. Нет. Не знаю, — сдался я. — Я сам не до конца понимаю, что за херню я только что сделал, но, в глубине, мне кажется, я им помог.

— Ладно. Давай лучше перетрындим о Споквейге. Зачем он надругался над священной дочерью Саянгубая? Почему к нам прибежал их боевой бык? Кто написал кровью то пророчество в погребальне, и если это Споквейг, то что он этим хотел донести?

— Не знаю не знаю. Спросим у него?

— Рассчитываешь услышать внятное логическое объяснение от Спока? Он ответит что-то вроде: “Я прозрел! Я вижу эту жизнь насквозь! Скоро в мире занавес, а я хочу подготовить к нему свои окончания”.

— Так или иначе, только у него и остаётся выяснять.

— А, и ещё, откуда там был чёрный хлебник?

— Вот я и сам понять не могу! Должно быть, хлебники связаны с Маячащими? Ну да, вполне возможно, кулоны у Маячащих масонские, сатанинские, а хлебник принадлежит краясианской церкви.

— И какая же здесь связь?

— Ну, Инфернус говорит, что самые верха властителей сатанизма и краясианства тесно переплетены между собой и представляют круг “просвящённых”.

— Разве их идеологии не противоречат друг другу?

— Вообще, некоторые поговаривают, что противостояние — большой спектакль, притворяемый верхами для удовлетворения скрытых целей.

— Каких?

— Совместно проворачивают, что-то, связанное библейскими пророчествами... Не знаю. Никто не знает. Сам Инфернус сказал, что духовные пути по карьерной иерархии как преданного послушника краясианина, так и сатаниста, в конечном счете, приводят к одному и тому же — к некому божеству, просветляющему разум и дарующему им силу, власть, талант и даже всеобщую любовь и признание. Такие “просветленные” собираются в общество иллюминатов, которые вместе занимаются тем, что выше всех рулят на земле.

— Думаешь, Инфернус прав?

— Ну, звучит правдоподобно.

— Так, но всё равно не понятно, откуда чёрный хлебник знал, что ты придешь к Маячащим. Кто кроме нас мог знать об этом? Только Споквейг. И, наверное, Зултан.

— Значит Зултан и донёс на меня хлебникам.

— Но зачем это ему, если мы должны были забрать у него дудку? Он же не за просто так её отдаёт, там какая-то сделка.

— Короч, не знаю, давай завтра. Спать хочу, — я лёг в кровать. — Положу-ка подушку я под ушко.

— А я вроде хочу, а вроде не хочу... — раздумывала Снолли.

Сестра курнула гипноцвет, чтобы “ярко красочных картинок подсознанно повоображать”, тоже легла рядом и задала последний предсонный вопрос:

— На каком боку тебе лежать удобнее?

— На левом, — завошкался я.

— Мне тоже, — ворочалась Снолли.

Подушка неидеально квадратная, пришлось локтем измерить, чтоб поперёк положить, а не вдоль, ведь так удобнее.

Вселенная в моей голове вдруг начала сотрясаться. Только бы не светящийся бублик...

Блин, не могу уснуть. Всё мешает. Какого черта у меня подушка из-под головы выскальзывает?.. Трясёт взор как одержимого невротика за ужином...

В голове играли адски крутые запилы.

— Что за песня? — поинтересовался я у него.

— “Паучок в сером пончо”.

— Ты её сочинил?

— Ага. Как тебе?

— Очень! Прям вау и ах. Такое удовольствие, как попробовать квас в первый раз, — кайфанул я с музыки. — Сатанист?

— Нет, просто люблю музыку.

— А какие тебе исполнители больше всего нравятся?

— Ну... “Циганавтика”... “Эпилептика”... “Аудиокатастрофа”.

— Да, классные. А ещё “Чёрный Хрюч” жесткач, конеш, крутая ваще. И “Личность-3000”... и “Мама Аминь”...

Происходила вечеринка. Люди громко веселились и интенсивно общались. Я услышал, как какая-то девка позади кому-то сказала: “Покажи своё нутро, будем жухаться в дупло”.

“Начинай своё музло, будем блевать в ведро”.

Ко мне подошёл какой-то мелкий пацан в очках и произнёс:

— С ума от бесконечной сины.

— Да-а-а, — понимающе и восхищенно глубиною мысли согласился я.

— Ты ж не понял даже, что.

— К вашему очкастому сведению, очень даже понял...

— Фасонь лишь тем, что обжито. Отведи свои токсины, трупный яд подохшей псины.

— Не учи меня, поц...

Вдруг передо мной стоит уже не пацан, а молочный дед. Он скрыл очки под бородой и произнёс:

— Долблю тебе и всем твердил: сшагните с пути, остолопы!

— Какого пути?

— С пути, на котором стоят твои стопы. Что к мукам души приводил.

Я посмотрел под ноги — там пол.

— Что-то здесь душновато, — просипел я.