Хильдегарда Бингенская

И все-таки для нас, отделенных от нее большим временным периодом, эта аббатиса, четырежды покидавшая свой монастырь, чтобы ехать куда-то проповедовать и наставлять, представляет довольно странное зрелище. Одно время считалось, что она ездила даже в Париж и в Тур, как уверяет автор одного из «Житий»; но, вероятно, это все же не так. Сигеберт из Жамблу — один из людей, записывавших видения Хильдегарды, — после ее смерти поехал с ее сочинениями к мэтрам парижской и турской богословских школ (Парижский университет еще не существовал); вероятно, именно поэтому ее тексты стали так скоро известны во Франции. Знаменитый епископ Шартра Иоанн Солсберийский говорит о ней в одном из своих писем 1167 года, вспоминая, какое необычайное доверие имел к ней Папа Евгений III. Винсент из Бове, живший в XIII в., был явно знаком с ее трудами и в своем «Speculum historiæ» («Историческое зерцало») упоминает ее имя: «В то время в Германии жила дева, достойная всякого восхищения; Божественное могущество наделило ее такими благодатными дарованиями, что, даже будучи мирянкой (здесь это означает — не посещавшей школы) и не обучившись грамоте, она, часто восхищаемая в духе, чудесным образом научилась не только изъясняться, но и диктовать на латинском языке и таким образом создала свои творения о кафолической вере».

Вероятно, при внимательном изучении переписки Хильдегарды (которая была тщательно собрана и опубликована в «Латинской патрологии» в прошлом веке) можно восстановить содержание проповедей, которые она произносила в некоторых местах.

Кроме путешествия в Ингельхайм, первой поездкой, которую совершила монахиня ради проповеди, была, скорее всего, поездка в Трир в 1160 году, в дни праздника Пятидесятницы. Вскоре после того как она уехала оттуда, церковные власти Трира отправили ей письмо с просьбой написать и переслать им все, что она говорила. Точнее, к ней обратился настоятель собора Святого Петра (кафедрального собора), как он утверждает, вместе со всем духовенством города. Свою просьбу он излагает в выражениях, полных глубокого почтения и дружелюбия:

«Поскольку Вам по Божественному произволению были открыты помышления многих сердец, — пишет он, цитируя святого Луку, — мы, по воле Божией, возлюбили Вас всей силой своего сердца и всей преданностью духа. Нам известно, что Дух Святой пребывает в Вас и что Он открыл Вам много вещей, неведомых другим людям. Ибо с тех пор, как Вы уехали от нас, посетив в день Пятидесятницы, когда Вы, по высшему устроению, предсказали, что нам угрожает неминуемая Божия кара, нам довелось видеть многие тяготы Церквей и испытать немало напастей от людей, ибо мы, как открыл нам Ваш просвещенный суд, небрегли об умилостивлении гнева Божия; и если бы милосердием Божиим Его ярость не отвратилась от нас, мы впали бы в отчаяние под бременем таких опасностей. Но поскольку Бог пребывает в Вас и из Ваших уст исходят Его слова, мы умоляем Вашу материнскую милость изложить нам все то, о чем Вы говорили. (…) Да будет покровительство Божие всегда с Вами и да совершит Он в Вас то, что начал».

Вполне законно задать себе вопрос, какими средствами (материальными, или, как мы бы сказали теперь, техническими) располагала Хильдегарда, чтобы добраться из Бингена в Трир. Не исключено, что она отправилась туда по реке, поднимаясь вверх по течению Наэ, мимо места (близ Идар-Оберштейна), где река оказывается как бы меж двумя высокими стенами, а затем по дороге, ведущей на запад, добралась до древнего римского города. Дело в том, что, как бы ни были удобны речные путешествия, на этом последнем отрезке, между Рейном и Триром, русло Мозеля становится очень сложным и извилистым. Зато реку Наэ Хильдегарда знала хорошо, и, как мы уже говорили, она описывает ее в «Physica».

Трир сыграл в жизни монахини немалую роль. Именно там проходил знаменитый синод 1147–1148 годов, который, можно сказать, дал ей право оставаться тем, кем она была. Воодушевляло ее и необычайно богатое прошлое города. Мы уже говорили, что Трир, находившийся на границе с «варварскими королевствами», был важным римским укреплением, местом, где пополняли запасы войска, охранявшие границы огромной империи. И сегодня «Porta Nigra» остается знаком присутствия римлян. В конце II в., когда ее возводили, это были северные ворота фортификаций, окружавших город, общая длина которых насчитывала больше шести километров. В XI в. святой Симеон, отшельник родом из Сиракуз, поселился в развалинах «Porta Nigra», а после его смерти епископ Трира Поппон Бабенбергский посвятил ему храм, устроенный в восточной башне. По соседству, в помещениях второй башни, был устроен монастырь (возможно, древнейший монастырь Германии).