Хиллсайдский душитель. История Кеннета Бьянки

— Он предупреждает тебя об опасности или неприятностях?

— Иногда. Он может угадать, когда мама начнет злиться.

— А ты не можешь?

— Обычно нет. Я тупица.

— То есть тебя, как правило, застают врасплох, верно?

— Ага, и тогда мне здорово достается.

Заговорили об играх, и Кен упомянул, что Стиви обожает подшучивать над людьми:

— Ему нравится прятаться за деревом вечером, когда уже стемнело. И если мимо проходят какие-нибудь ребята, он выскакивает и пугает их. Совсем чокнутый.

— А тебе это нравится? Ты бы мог устроить нечто подобное?

— Нет, на это интересно смотреть, но сам я не хочу так делать. Пугать людей не так уж весело.

И снова Эллисон отметил, что Кен предпочитает оставаться наблюдателем, а Стиви совершает поступки, которые можно счесть дерзкими или дурными.

— А ребята действительно пугаются, когда он так делает?

— Ну конечно.

— Они ходят к твоей маме жаловаться?

— Нет, никогда.

Затем Эллисон решил вновь переместить пациента во времени, чтобы узнать о травмах, полученных в более позднем возрасте. Из предыдущих заключений он выяснил, что в тринадцать лет Кена сразила потеря отца. Пока Бьянки все еще находился под гипнозом, Эллисон предложил:

— Теперь начинай взрослеть; тебе сейчас девять лет, отсюда я и начну считать: девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать. Сфокусируйся на тринадцати. Я хочу, чтобы ты рассказал все, что можешь, о своих проблемах в тринадцать лет. Где ты, Кен? Где ты живешь? Что ты делаешь?

Кен сообщил, что живет в Рочестере на Джей-стрит. Он только что окончил восьмой класс, но с успеваемостью у него не очень. Врач спросили, что его беспокоит.

— Мама и папа, — признался Кен. — И соседи сверху. Соседи сверху вечно ругаются. И мама с папой тоже. Весь этот дом… все только и делают, что ругаются. Люди сверху постоянно ссорятся с моими родителями.

— Тебя это как-то затрагивает?

— Меня с души воротит. Противно, знаете ли, когда все вокруг беспрестанно собачатся.

Кен рассказал, что во время ссор он тихонько сбегает из дома и отправляется гулять. Ходит в гости к друзьям. Затем доктор Эллисон спросил про Стиви. Когда Кен ответил, что Стиви все еще здесь, врач поинтересовался, как он поживает.

— Он на меня сердит.

— За что?

— Он не понимает, как я все это выношу. Всю эту ругань. И почему я еще не сбежал. Думаю, мы со Стиви теперь уже не лучшие друзья.

— Что же случилось с вашей дружбой?

— Не знаю. Я редко вижусь со Стиви. Мы вроде как разбежались.

— Куда он ушел?

— Далеко.

— У вас была прощальная вечеринка или… он уехал на корабле, в самолете или в машине…

Психиатр пытался выяснить, куда именно исчез Стиви: действительно ли Кен ощущал его физическое отсутствие, или же воображаемый приятель всего лишь удалился в другую часть его сознания? Он не мог задать такой вопрос Кену напрямую, не подведя его к ответу.

— Нет, мы просто разошлись. Я просто… Однажды его не стало, вот и все. Он иногда возвращается, но это уже не то. Мы с ним так дружили…

— Он изменился, и поэтому теперь с ним трудно дружить?

— С ним уже не так весело. Он плохой. Все плохие, и мой лучший друг тоже. Не знаю, почему.

— Тебе тринадцать лет. Ему тоже тринадцать, или он старше либо моложе тебя?

— Тринадцать.

— Он… э… уже интересуется девочками?

— О да.

— В каком смысле?

— Они ему нравятся.

— Так же, как тебе, меньше или больше?

— Мне они нравятся, потому что они девочки. Он мне рассказывает, что ему нравится их обижать.

— Зачем?

— Не знаю. Он ловит кайф. Думает, что это круто. Тут я его совсем не понимаю.

— А как он их обижает?

— Бьет. Он мне рассказывал, как однажды толкнул девчонку, и она упала прямо на тротуар.

Тем, кто незнаком с гипнозом, возрастная регрессия зачастую кажется мифом. А в действительности это лишь способ сфокусировать сознание на узком участке памяти — в данном случае одном годе из жизни человека. Субъект, вспоминающий события своей жизни, нередко говорит так же, как говорил в том возрасте, что показывает, насколько глубоким может быть повторное проживание пережитого. Между тем неоднократные исследования специалистов в этой области доказали, что воспоминания, изложенные подобным способом, истинны. Чувства, испытанные в том возрасте, тоже соответствуют действительности: субъект часто стремится признаться в вызывающих смущение мыслях, которые во взрослом сознании подавляются.

Доктор Эллисон решил перейти к смерти отца Кена. Подросток переживал горе типичным для себя образом: он чувствовал себя покинутым. Первые его слова были:

— Зачем он меня бросил?

— Как он тебя бросил? — уточнил Эллисон.

— Зачем он меня бросил? — продолжал настаивать Кен.

— Сначала объясни, как он тебя бросил.

— Он умер.

— Расскажи, что произошло.

— Он просто ушел на работу и умер.

— Что происходило в то время между тобой и твоим другом?

— Я совсем не виделся со Стиви. Не знаю, куда он делся. Иногда мне казалось, что он вернется, но его не было.

— А когда отец умер, ты видел Стиви?

— Нет.

— Нет?

— Я больше никогда не видел Стиви.

— Как ты думаешь, почему твой отец умер?

— Богу он был нужнее, чем нам. Бог ничего не понимает. Папа был мне действительно нужен.