Химера

Они кружили друг напротив друга, как два хищника. Трой как мог тянул время, но в конце концов Гретте удалось загнать его в угол и несколько раз ударить молотком. Не имея возможности толком регенерировать, он каждой клеточкой ощутил, как сломались кости в руке. Перед глазами поплыла мутная пелена. Он ещё сопротивлялся, но вяло. Упал на пол, закрылся ватными руками. Гретта снова размахнулась, но почему-то не ударила. Вместо этого метнулась к жертве и вновь принялась за подготовку.

Перед глазами двоилось, но Трой сумел разглядеть, что песочные часы отсчитывают последние минуты. Встать он не мог, тело отказывалось повиноваться. Он подумал, что если выживет в этой заварушке, то демоненок его под замок посадит, как грозился. До полного выздоровления. И пропишет самое лучшее лекарство — жаркий секс (да, дожившие до восьмидесяти лет вампиры знают, что это лучшее средство от переломов. Особенно, когда пациент загипсован с головы до пят). Неуместные мысли для того, кто кровью сейчас плачет, но Трой упорно за них цеплялся. Иначе сознание начинало уплывать, а отключаться нельзя. Никак нельзя.

Непослушными пальцами он нащупал в кармане телефон и набрал сигнал SOS. Майклу лучше поторопиться.

Гретта словно вообще о нём забыла, полностью сосредоточившись на ритуале — возможно, потому, что Трой больше напоминал отбивную, чем вампира. И самое большое, на что был способен — это с чувством материться. Да и то мысленно.

Гвозди были вбиты, заклинание начерчено, не без огрехов, но для концентрации магии хватит. Амулет занял свое место на хилой груди студентика и, как только Гретта затянула речитатив, тускло засветился.

«Выбить бы тебе зубы, — тоскливо подумал Трой, загривком ощущая завихрения магии — больные, неправильные, злобные. — И вырвать язык. Гребаная фея. Сука. Ты нас всех угробишь».

Кое-как подтянувшись, он прислонился к стене, сглотнул слюну с кровью и начал рыться в карманах непослушными пальцами, сам себе напоминая стоиков в попытках игнорировать боль. Где-то завалялись Алесины таблетки… вот они… С трудом пропихнув желатиновую капсулу в пересохшее горло, он сглотнул, откинул голову на стену, прикрыл глаза и стал ждать прихода.

Минуту ничего не менялось, а потом по телу забегали мурашки, все быстрее и быстрее, сердце забилось в ускоренной режиме, разгоняя кровь. Боль утихла, муть перед глазами рассеялась, и стало невероятно хорошо. Тело налилось силой, сломанные кости перестали беспокоить. Навскидку Трой определил в составе убойную дозу адреналина в сочетании с мощнейшим обезболом, активными веществами и лёгкими наркотиками — всё это дало потрясающий эффект. Трой поднялся и похромал вперёд, стараясь производить как можно меньше шума.

Магия уже была здесь и готова исполнить то, зачем её позвали. Гретта закончила читать заклинание, шмыгнула носом, деловито убрала спутанные пряди волос за уши. Растворился в воздухе последний звук, и заклинание ожило. Магия напитала каждую черточку, каждый символ и, как Цербер, рванулась выполнять приказ.

Тело студентика задергалось, вены почернели и набухли, но улыбка на лице цвела счастьем, а глаза безучастно смотрели в потолок.

Амулет покраснел за считанные секунды, Гретта торжествующе воздела руки в воздух. Медлить было нельзя. В самоубийственном прыжке Трой пролетел над жертвой, схватил амулет и приземлился за границей заклинания. Ладонь прожгло, по ощущениям, насквозь. Через все тело лезвиями прошла магия — то еще ощущение. Круг яростно полыхнул и превратился в пепел. Магия разлилась по залу в поисках жертвы, замерцали и лопнули один за другим ограничители и уловители. Воздух сгустился, дышать стало нечем. Гретта завыла как бешеная волчица и бросилась на Троя, но её остановила пуля в грудь, выпущенная кем-то из спецов отряда быстрого реагирования, что как раз ворвался в зал. Они моментально рассредоточились по помещению, давая возможность магам обуздать вышедшую из-под контроля магию.

Пара невысоких шустриков в длинных плащах и кожаных перчатках сноровисто хватали нити заклинания и тушили пальцами, будто спички. Круг перестал мерцать и утих. Магия свернула щупальца и недовольно заклубилась под потолком.

Трой в это время пытался не орать от боли — оказалось, что чудодейственные разработки не спасают от ожогов. Он баюкал ладонь, воняющую горелым мясом, когда к нему подбежал Майкл. Подбежал, да так и затормозил в шаге:

— Это, к Истоку, что… то есть… — и заорал во все лёгкие, махнув загипсованной рукой, — медиков сюда срочно!!! Бегом, я сказал! Медиков!

Трой удивлённо посмотрел на него.

— Да что ей сделается? Отлежится и к суду будет как новенькая.

Сказал и сам поразился той каше, в которую превратились его слова. Видимо, что-то не так с челюстью — она двигалась как чужая, неповоротливо, с настораживающим прищелкиванием. Майкл забыл про и без того эфемерную субординацию в их отношениях, не говоря уже об элементарном уважении к почтенному возрасту Троя, и заорал от души, как никогда прежде: