Химера

Жиль Дидье, глубоко вздохнув, отчего рисунок, затрепетав от поднятого им ветра, едва не вылетел в открытое окно автомобиля, спросил, укоризненно глядя на своего русского коллегу:

– Так вам известно ее имя?

– Ну да, – кивнул майор. – Мы, русские, возможно и дремучие невежды. Но хорошие полицейские. И умеем делать свою работу.

– Охотно признаю и даже приношу свои извинения, – буркнул француз. – Ну, а теперь, когда с церемониями покончено, может быть, вы мне все-таки назовете ее имя?

– Алва Эльф, – ответил майор Лихобабенко. – Во всяком случае, так значится в паспорте, выданном ей в Париже.

– Но ведь это все меняет, – неожиданно улыбнулся Жиль Дидье. – И если она настолько глупа, что путешествует по миру под своим настоящим именем…

– Или даже получила паспорт на то имя, под которым живет в Париже…, – продолжил еум в тон майор Лихобабенко.

– То мы подцепим ее на крючок, с которого ей не сорваться, – закончил майор Дидье.

– И эта рыбка окажется на раскаленной сковороде, – добавил майор Лихобабенко.

Джип рванул с обочины, словно застоявшийся в стойле жеребец.

– Я подброшу вас до гостиницы, – сказал Дидье. – Устраивайтесь сами. Стойка регистрации работает круглосуточно. Администратор говорит по-русски. В отеле есть бар, где вы сможете перекусить и что-нибудь выпить, если захотите. Потом сходите в сауну или турецкую баню. В крайнем случае, зайдите в казино, оно находится рядом с гостиницей, на территории развлекательного комплекса Cite International. Но слишком много не проигрывайте. В общем, убейте часа два-три, пока я не пообщаюсь с нашим компьютером. Потом я заеду за вами и сообщу новости. Если они будут.

– Казино тоже за счет Интерпола? – поинтересовался Лихобабенко.

Дидье искоса глянул на него и одобрительно хмыкнул.

– Я потому и люблю работать с русскими, что у них широкие натуры, – сказал он. – Но, к сожалению, человеческие пороки Интерпол не оплачивает. А страсть к азартным играм – это порок. Так что, старина, фишки в казино вам придется покупать за свой счет.

– Я просто спросил, – сказал майор Лихобабенко. – Ничего личного.

Джип стремительно сокращал расстояние до Лиона. Уже показалось предместье города. На склонах высоких гор были видны старинные монастыри и красивые загородные дома с садами и виноградниками. Сверху на них опускался редкий туман.

Лион считался одним из древнейших европейских городов. Когда-то в нём прошли два Вселенских собора. А местные жители с гордостью показывали туристам остатки строения, в котором некогда жил император Нерон.

Но Антон Лихобабенко не знал об этом. И Лион не произвел на него впечатления. А когда они проезжали площадь Bellecour с каштановыми аллеями и конной статуей Людовика XIV, он ощущил внезапную тоску по Владивостоку. Это была ностальгия.

А возникла она потому, что Лион был чем-то похож на Владивосток. Но не на современный, с убогой архитектурой и хаотичной застройкой, а на тот, которым русский город смог бы стать, просуществуй он столько же веков, сколько насчитывал французский город.

Глава 16

Джеррик подозрительно всматривался в невозмутимое лицо рарога. Он пытался найти на нем следы хотя бы мимолетного сожаления, которое тот мог испытывать, убив своего отца. Но не находил их. Филипп подробно рассказал о том, что произошло на горном озере, и ни разу голос его не дрогнул, а в глазах не промелькнула тень раскаяния. Подобная бесчувственность поражала кобольда. И восхищала. Даже он сам не смог бы остаться таким бесстрастным, совершив столь ужасное преступление.

– Ты далеко пойдешь, мой мальчик, – непривычно ласково сказал Джеррик.

У кобольда появилось желание прикоснуться к Филиппу, чтобы ощутить его силу и, если это возможно, получить частицу его жизненной энергии, которой рарог был переполнен, а карлику так не хватало иногда из-за слабости здоровья. Тщедушный кобольд с некоторой завистью смотрел на молодого рарога. Он с удовольствием поменялся бы с ним телами. Его, Джеррика, мозг, помещенный в такую могучую оболочку – это была бы квинтэссенция, которая позволила бы ему замахнуться не только на эту жалкую крохотную планету, а на всю Вселенную…

При мысли об этом Джеррик загрустил. Даже случись подобное, ему был бы необходим ключ от ворот в горе Хай-Марка, которые ведут в страну богов. А тот бесследно пропал несколько веков тому назад. Экспедиции на Мертвое озеро, на дне которого якобы покоился хранитель ключа, были лишь предлогом. Они предоставляли прекрасную возможность умертвить его, Джеррика, врагов, мешавших ему на пути к безграничной власти. Но не более того. Все его попытки отыскать истинное место захоронения жреца пока оказывались тщетными. А время шло. Неумолимое, безжалостное время. Vita brevis est. Жизнь коротка.