Химера

– C'est la vie, – грустно констатировал Антон Лихобабенко, покидая самолет компании Air France, доставивший его в аэропрт Lyon Saint-Exupery. Уже в полете он начал изучать французский язык, и использовал любую возможность, чтобы поговорить на нем. На произношение майор не обращал внимания.

Но жизнь была все-таки лучше, чем это могло показаться. В аэропорту Антона Лихобабенко встречали. И это оказалось для него неожиданным и очень приятным сюрпризом. Понимая, что его французский еще крайне далек от совершенства, майор сильно переживал за то, как ему удастся добраться из аэропорта до штаб-квартиры Интерпола, не исчерпав свой командировочный лимит уже в первый день пребывания в Лионе. Еще в Москве его предупредили, что до города можно доехать на экспресс-трамвае компании Rhônexpress за 15 евро, а можно на такси, но это обойдется в три-четыре раза дороже. Был еще один вариант – дойти пешком, никуда не сворачивая с трассы номер 346. Но как ни скуп был Антон Лихобабенко, но на такой шаг его могли вынудить только крайние обстоятельства. Например, потеря портмоне со всеми деньгами. Или внезапный звонок таинственного Федора Ивановича Борисова, который по неизвестной майору причине счел бы этот способ единственно приемлемым.

Однако все обошлось. Не успел Антон Лихобабенко выйти из терминала вместе с остальными пассажирами, прилетевшими одним с ним рейсом из Москвы, как к нему подошел гороподобный француз в дорогом костюме хорошего покроя и зычно спросил:

– Major Лихобаба? La Russie?

– Oui, – коротко ответил майор и пробурчал, уже по-русски: – На этом я исчерпал почти весь свой французский словарный запас. Так что лучше ни о чем меня больше не спрашивай, как там тебя.

Неожиданно мужчина весело рассмеялся. И на хорошем русском языке произнес:

– И почему меня это не удивляет? – После чего потребовал: – Спросите же меня об этом!

– И почему же? – растерявшись, выполнил его требование майор.

– Да потому что почти все русские, которых я встречал, чуть ли не кичатся своим незнанием иностранных языков, – с самым серьезным видом пояснил мужчина. – Вероятно, это черта вашего национального характера. Как у нас, французов, в крови расчетливость и надменность, так у русских – гордость за свой великий и могучий, а также дремучее невежество.

– Не согласен, – в майоре Лихобабенко взыграло чувство патриотизма. – Из того, что вы выучили русский язык, вовсе не следует…

– Еще я знаю английский, испанский и арабский, – перебил его мужчина. – Все официальные языки Интерпола. Русский я выучил для собственного удовольствия. Ну, и еще по долгу службы, поскольку я курирую вашу страну.

– Да вы полиглот, – с завистью вздохнул Антон Лихобабенко. – А мне вот языки плохо даются. Еще со школы. Только не говорите, что виной этому национальный характер. Я все равно не поверю.

– Вам виднее, – заметил мужчина. – Но согласитесь, когда есть на кого или на что свалить свою вину, как-то легче живется.

Они помолчали, словно раздумывая над этим.

– Только я не Лихобаба, а Лихобабенко, – вдруг вспомнил майор.

– Как говорят у вас в России, один черт, – ответил мужчина и снова рассмеялся. Он явно был жизнерадостным человеком. – Только не воспринимайте это как обиду, майор. У нас, французов, специфическое чувство юмора. Например, мои родители назвали меня Жиль. В переводе на русский это значит не только ребенок, но и молодой козел. И как, скажите на милость, можно жить с таким именем?

Высоко задрав голову и оценив природную мощь своего собеседника, майор Лихобабенко заметил:

– Уверен, что никто не осмеливается напомнить вам второе значение вашего имени. Мне же, при моем малом росте и хилом телосложении, не так повезло. Вы знаете, что означает по-русски Лихобабенко? Поверьте, я к этому не имею никакого отношения.

– Думаю, мы с вами подружимся, старина, – сказал его собеседник. И протянул руку. – Инспектор Жиль Дидье.

Майор Лихобабенко с опаской подал ему свою. Ростом Жиль Дидье был почти вдвое выше его и весил килограмм сто пятьдесят, если не все двести. Своей могучей дланью он мог прихлопнуть тшедушного Антона Лихобабенко как медведь комара. Однако рукопожатие его оказалось не настолько сокрушительным, как можно было предположить. По всей видимости, он умел соразмерять свою силу с обстоятельствами.

– Я на машине, – покончив с церемонией знакомства, сказал Жиль Дидье. И, как будто это все объясняло, он, не сказав больше ни слова, подхватил, как пушинку, внушительный чемодан майора и бодро зашагал к выходу. Антону Лихобабенко пришлось почти бежать, чтобы не отстать.

Автомобиль оказался под стать хозяину. Это был джип Renault Sherpa, французский эквивалент американского внедорожника Hummer. Когда-то он был разработан в качестве легкого полноприводного военного грузового автомобиля, предназначенного для переброски боевых частей пехоты. И до сих пор по внешнему виду мало чем от него отличался. Но зато Жиль Дидье разместил в нем все свои два с лишним метра и полтора центнера со всеми удобствами. И даже, сидя за рулем, мог показаться не таким уж громоздким.