Химера

– Чудесно, – искренне признался Лихобабенко. – Время пролетело незаметно. Да, кстати, а который сейчас час?

– Счастливчик, – угрюмо позавидовал француз. – Мне не так повезло.

– Плохие новости? – участливо спросил майор. В его благодушном настроении ему не верилось, что такое возможно.

– Хуже некуда, – кивнул Жиль Дидье. – Знаешь, кто такая наша Алва Эльф?

– Неужели мужчина? – пошутил Лихобабенко. И по взгляду коллеги понял, что неудачно.

– Она жена премьер-министра суверенного государства Эльфландии, – сердито фыркнул Жиль Дидье. – Только дипломатического скандала нам и не хватало!

– Никогда не слышал о таком государстве.

– Я тоже, – вздохнул француз. – Но, тем не менее, оно существует, я узнавал. Располагается на острове Эйлин Мор. Оно даже меньше, чем княжество Монако, однако имеет официальный статус и все, что к нему прилагается.

Он помолчал, а затем грустно сказал:

– Но и это еще не все.

И снова замолк. Майор Лихобабенко понял, что худшее Жиль Дидье приберег напоследок. И встревожился.

– Не томи, Жиль, – произнес он. – Все равно ничего не изменишь.

– Это точно, – подтвердил тот. – Особенно если учесть, что муж нашей Алвы Эльф, премьер-министр Эльфландии, несколько дней назад был найден мертвым в Саду Тюильри в Париже.

– И как он умер?

– Ему отрубили голову. Самурайским мечом.

– Очень необычная смерть, – поразился майор. – Я бы даже сказал, эксцентричная.

Они поняли друг друга без слов.

– Но ведь она была в это время в России, – неуверенно сказал Дидье.

– Надо проверить, когда Алва Эльф вернулась в Париж. И если время совпадает… Бедный муж! Возможно, он стал случайным свидетелем того, как она отмывает с рук кровь предыдущей жертвы. И ей пришлось его убрать.

– Ты все шутишь, Антон, – с укоризной сказал Жиль Дидье. – А мне не до шуток. Ты представляешь, как сложно нам будет продолжать расследование? Один неверный шаг – и полетят уже наши головы. Не понадобится даже самурайский меч.

– Надеюсь, мы не сделаем этого шага.

– Я тоже надеюсь, – вздохнул француз.

– Где Алва Эльф сейчас? Ты узнал?

– В Париже. Не забывай, что она только что потеряла мужа. Наверное, траур ей очень к лицу.

– Ты распорядился, чтобы за ней установили наблюдение?

– Она уже час, как под надзором полиции, – заверил Жиль Дидье.

Майор Лихобабенко удовлетворенно кивнул.

– А ее спутник? Молодой и черноволосый?

– О нем ни слуха, ни духа. Как будто он растворился в океане. Но это пока не важно. Нам главное поймать большую рыбу. А прилипалу мы найдем где-нибудь поблизости, я уверен. Он от нее так просто не отстанет, особенно теперь, когда она стала богатой вдовой.

– Да ты романтик, Жиль. Вот уж не ожидал!

– Я реалист, Антон. И слишком хорошо знаю этот безумный мир.

– Боюсь, мы с тобой оба очень плохо знаем тот мир, в котором живет наша Алва Эльф, – задумчиво произнес майор Лихобабенко, сам не понимая, насколько он прав.

Жиль Дидье что-то раздраженно буркнул, а потом сказал:

– Надо ехать в Париж.

– Звучит заманчиво. А что мы там будем делать?

– Рыбачить. Ты никогда не увлекался рыбной ловлей?

– Я вырос в морском городе, но рыбу видел только на прилавке магазина, – признался майор. – И то издали. У мамы на нее аллергия.

– Придется пристраститься. Мы не можем себе позволить пропустить эту рыбалку. Опасаюсь, что Алва Эльф слишком крупная и опасная рыба для наших парижских коллег.

– Ты прав, – согласился майор. – Мы с тобой хорошо знаем, на что она способна. А они – нет.

– Тогда поспеши, – посоветовал Жиль Дидье и язвительно добавил: – К сожалению, тебе придется сменить этот очаровательный халат на свой костюм. Скажи, почему в России такие плохие портные?

Сам француз щеголял в костюме от Pierre Cardin, который превосходно на нем сидел, несмотря на его гороподобную фигуру, потому что был сшит на заказ.

Когда майор переоделся, Жиль Дидье окинул его критическим взглядом, но промолчал, скрыв улыбку. Несмотря ни на что, тщедушный и некрасивый русский нравился ему, подобно тому, как были по душе чумазые серые воробышки, яростно чирикающие на улице в раннее солнечное утро. Они были забавными, а день обещал быть хорошим. Поэтому Жиль Дидье всегда улыбался, увидев воробьев и заслышав их жизнерадостный гомон. Примерно такое же чувство он испытывал при взгляде на Антона Лихобабенко.

– Ты не возражаешь против моей малышки? – спросил Жиль Дидье, когда они вошли в лифт, чтобы спуститься на первый этаж гостиницы.

– С нами едет кто-то еще? – не понял майор.

– Я имею в виду свою Sherpa, – пояснил с улыбкой француз. – Сэкономим время. Да и в Париже она нам пригодится. Не надо будет постоянно искать такси. И, кроме того, я с ней уже так сроднился, что буду скучать, если она останется в Лионе.

– Я тебя понимаю, – кивнул майор. – Будь у меня такой джип, я бы тоже по нему скучал. Во Владивостоке, с его холмами и ухабами, ему бы цены не было.

– Моя малышка предпочитает ровные дороги, – заметил Жиль Дидье. – А я не против такой привередливости. Зато она не требует норковой шубы и бриллиантов, как жены моих коллег по Интерполу.