Химера

Где-то в глубине души эльфа теплилась крошечная искорка надежды, что в стране богов, которую от него отделяли ворота в горе Хай-Марка, он сумеет найти элексир бессмертия. Чем бы тот не был, пусть даже это будет существование в виде энергетического сгустка.

Но для этого ему был нужен ключ, открывающий эти ворота. Золотой диск, хранящийся в дупле баобаба, в котором покоился прах Адетоканбо.

Фергюс понимал, что если он раскроет тайну золотого диска старому пигмею, то Амади завладеет им, и на его поиски снова придется потратить века. Слишком долго, чтобы он, Фергюс, мог всерьез надеяться на то, что ему это когда-нибудь удастся.

И, кроме того, как только Амади узнает то, что хочет, он все равно прикажет его убить.

Поэтому Фергюс сказал:

– Я готов. А ты?

Амади побледнел. Он повернулся к своим соплеменникам и что-то прокричал. Четверо воинов подбежали к ним. Они подхватили Фергюса, положили его на скрещенные копья и быстро понесли к ближайшей рощице, где росло несколько масличных пальм. Амади не отличался фантазией, а, быть может, не надеялся убить эльфа иным способом. Фергюс тоже должен был умереть в огне.

Но пигмеи не добежали до рощицы. Они упали один за другим, захлебнувшись кровью. А Фергюса подхватили нгояма, предводительствуемые Джелани. Они появились как будто из воздуха – огромные, черные, безмолвные, страшные. Увидев их, пигмеи завопили от ужаса. И попытались убежать. Но нгояма были стремительнее. Они настигали пигмеев и убивали их, своими ногтями пронзая их сердца, вспарывая животы или разрезая горло, а потом приникая жадными ртами к кровоточащим ранам.

У Амади от страха отказали ноги. Он упал на колени, закрыл глаза и ждал. Нгояма навис над ним, как черная туча. Взмах рукой – и голова старика покатилась по траве, окрашивая ее в красный цвет.

Спастись не удалось никому. Тех пигмеев, которые пытались защищаться, убивали с особенной жестокостью. Их расчленяли на части, отрывая руки, ноги и головы от тел. Нгояма были намного сильнее своих крохотных перепуганных врагов. Огромные черные тени метались по саванне, сея смерть.

Джелани склонился над эльфом.

– Где мальчик? – с тревогой спросил он. – Неужели я опоздал?

Но Альфа уже несли на руках два нгояма, так бережно, словно он был хрупкой драгоценной чашей из горного хрусталя. Мальчик проснулся и растерянно озирался вокруг, не понимая, что происходит. Но, увидев деда, который все еще лежал на траве, он вырвался от нгояма и бросился к нему. Присел рядом и погладил его по голове. Слезы показались в глазах мальчика, который до этого ни разу не выказал страха, даже тогда, когда их осыпали стрелами пигмеи.

– Дед, что с тобой? – испуганно спрашивал он. – Ты почему лежишь? Ты можешь встать?

– Могу, – заверил его Фергюс, поднимаясь. – А ты можешь перестать орошать меня слезами, внук? Что подумает о тебе мой друг Джелани?

– Я думаю, что у твоего внука – самое мужественное и благородное сердце на свете, – пророкотал Всемогущий. – А ты, Фергюс, самый везучий дух, какого только видела Африка. Замешкайся я немного – и не миновать бы тебе…

Фергюс сделал предостерегающий жест рукой, и Джелани не закончил фразу.

– Да, кстати, как ты здесь оказался? – спросил эльф. – Не помню, чтобы я говорил тебе, куда мы направляемся.

– Благодари Апудо, если хочешь, – с нескрываемым презрением ответил нгояма. – Она пришла ко мне и сказала, что ты уговорил батва, с которым она сожительствует, довести вас до баобаба с прахом Адетоканбо, необдуманно пообещав ему… Ты сам знаешь, что.

– Я обещал ему…, – начал было Фергюс.

Но Джелани не дал ему договорить.

– А спустя некоторое время он вернулся домой чуть живой от страха и без вас, – продолжил он, словно не услышав эльфа. – Апудо едва удалось заставить его рассказать, что случилось. По его словам, когда он увидел, как вас схватили его соплеменники, то попросту дал деру. Он и Апудо пытался уговорить не идти ко мне. Но она не послушалась. Это и спасло жизнь не только тебе, Фергюс, и твоему внуку, но и самой Апудо тоже. Она раскаялась, и я ее простил. А вот ее сожителя я примерно наказал за трусость. Он уже переселился в страну предков. И, к сожалению, очень быстро. У меня не было времени, чтобы казнить его медленно и мучительно больно. Так же, как умирали Абрафо и Абангу.

Фергюс почувствовал, как Альф вздрогнул, услышав о смерти нгояма, ставших его друзьями, и нахмурился.

– Мне очень жаль, что я стал невольной причиной смерти Абрафо и Абангу, – сказал эльф.

– В это нет твоей вины, – возразил Джелани. – Во всем виноваты эти подлые батва. С этого дня я буду преследовать их по всей Африке. И сотру с лица африканской земли. Даже саму память о них.

– И что ты этим добьешься? – с горечью спросил Фергюс. – Только того, что люди выиграют еще одну битву в необъявленной войне с духами природы. Когда мы уничтожаем друг друга, они празднуют победу. Остановись, Джелани, умоляю тебя! Я готов простить батва. Прости и ты. Довольствуйся теми жертвами, которые уже принесены.