Химера

Вигман поспешил убраться из комнаты. Вернулся он очень быстро. В руках у него был большой лист гербовой бумаги с водяными знаками и печатью Совета ХIII. Он хотел подать его Джеррику, но Фергюс ловко перехватил у него этот лист и быстро пробежал глазами текст. Удовлетворенно хмыкнул и уже сам отдал кобольду. Тот тоже прочитал текст, но намного медленнее и часто вздыхая. После чего, взяв перо, размашисто подписал. И передал дарственную эльфу.

– Ты доволен, Фергюс? – спросил он.

– Почти, – ответил тот, пряча документ. – Ты забыл кое о чем еще.

– О чем же?

– О том, что обещал снять с меня обвинение в убийстве Грайогэйра и Лахлана. Иначе как я могу владеть своим островом, не рискуя быть казненным по приговору Совета тринадцати за убийство этих духов?

– А как ты сам оправдаешь убийство Грайогэйра? – устало спросил Джеррик.

– Это была самозащита, – ответил Фергюс. – Ведь это ты послал Грайогэйра с приказом доставить меня живого или мертвого. И гном слишком рьяно принялся его исполнять. Я защищался. Мы дрались. Мог погибнуть я. Но погиб он. По древнему закону духов природы я невиновен в его смерти.

– Это так, – закивал Вигман. – Но ты должен выплатить компенсацию семье Грайогэйра. Так гласит закон.

– Любую, – согласился Фергюс. – Назови мне сумму и счет, на который я буду должен перевести деньги. И будем считать, что эта проблема улажена.

Они посмотрели на Джеррика. Тот подумал и согласно кивнул.

– Но Лахлан…, – робко произнес Вигман. – Фергюс, это тоже была самозащита?

– Это не я, – сказал эльф. – И ты, Джеррик, это знаешь.

– Но кто? – с недоумением посмотрел на кобольда Вигман.

– Лахлана убила его жена, Алва, – неохотно сказал Джеррик. – Ей помогал рарог Филипп, незаконнорожденный сын Мичуры. Фергюс не имеет к убийству Лахлана никакого отношения.

– Но этого признания мало, – спокойно сказал Фергюс. – Убийцы Лахлана должны быть наказаны. Этого требует наш древний закон.

– Ты хочешь, чтобы их казнили? – спросил Джеррик. Он выглядел усталым и опустошенным. Казалось, что ему уже все безразлично.

– Меня устроит пожизненное заключение,– ответил, подумав, Фергюс.

– И где, а, главное, за чей счет их будут содержать? – обеспокоенно спросил Вигман.

– Мне известно, что в здании посольства государства Эльфландия, правопреемником которого я становлюсь по подписанной тобой, Джеррик, дарственной, есть тюрьма. Она пустует сейчас. Я думаю, что могу предоставить в ней Совету тринадцати две камеры для уголовных преступников, зверски обезглавивших одного из самых уважаемых членов Совета. До суда, который, я уверен, когда-нибудь вынесет им приговор. Но с этим можно и не спешить.

– Я не возражаю, – сказал Джеррик. – Вигман, не забудь включить этот пункт в повестку очередного заседания Совета тринадцати.

– Я не забуду, – пообещал Вигман. Он с удивлением смотрел на то, как легко Фергюс получал все, что хотел, от кобольда. И не мог понять, как эльфу это удается. Но его собственный страх перед Джерриком стремительно таял. Если бы гному сейчас предоставили такую возможность, он открыто перешел бы на сторону эльфа. Но Вигман ничем не выдал эти крамольные мысли. Он не любил рисковать, совершая поспешные поступки.

За окном послышались голоса. Вигман подошел к окну и приоткрыл его. И они услышали, что какой-то человек раздраженно говорит:

– Я опоздал, потому что мой рейс был задержан по метеоусловиям в аэропорту Сеула. Насколько мне известно, здесь должна была состояться встреча глав ведущих мировых держав. Пропустите меня!

Но охранники-кобольды не давали ему пройти и ничего не отвечали. Человек потерял терпение и попытался отстранить их рукой. Но это было все равно, что пытаться пройти сквозь каменную стену.

– Вы пожалеете об этом! – уже почти кричал мужчина. – Я премьер-министр Австралии!

– Вигман, разберись с ним, – буркнул Джеррик. – И закрой окно. Сквозит.

Гном прикрыл окно. И шум снова стал невнятным. Вигман поспешно вышел из комнаты.

– Прощай, Фергюс, – сказал кобольд. – Я сожалею, что восемь лет назад все так вышло.

– Возможно, это спасло мне жизнь позже, – ответил Фергюс. – В отличие от многих других.

И он тоже вышел из комнаты.

Джеррик остался в одиночестве. Ему хотелось выть от тоски и ужаса, как одинокому затравленному волку. Только что он приобрел неимоверно большие деньги. И потерял надежду на бессмертие.

Лишь в эту минуту кобольд понял, что хотел сказать ему Фергюс своим «credo».

За окном тоскливо завывал и бился в стекло предрассветный ветер.

Глава 28

Объявили рейс на Берлин, и Филипп уже направился к стойке регистрации, когда перед ним встали двое невысоких худощавых мужчин в низко надвинутых на лоб шляпах. Один из них неприятным скрипучим голосом сказал:

– Тебе придется пройти с нами.

– To pull one's hat over one's eyes, – пробормотал Филипп. Он очень устал этой ночью, но был доволен новыми впечатлениями, которые получил, когда перегрыз горло проститутке, и поэтому сдержал свой гнев. – А ты не ошибся, чучело?