Химера воспитания

И несопоставимого с анатомо-морфологическими и психомоторными особенностями Вашего ребенка ему не предлагайте.

Например, если он/она достаточно рослый/рослая по отношению к своим сверстниками, не пытайтесь его/ее приобщить к занятиям в секции спортивной гимнастики или акробатики, или – прыжков на лыжах с трамплина.

И – наоборот.

Если Ваш ребенок маленького роста, то не стоит стремиться его увлечь занятиями баскетболом: по большому счету толку не будет никакого, а поводов для серьезных огорчений появится в избытке.

Тут мы с Вами не изобретаем никакого велосипеда, давно уже изобретенного до нас и без нас.

Но – и для нас.

Мы лишь фиксируем этот «велосипед» в своем сознании и «примеряем» его к Вашему ребенку.

Удачно подобранный велосипед – как в прямом, так и в переносном смысле этого слова – дает два удовольствия в одном: и удовольствие, и пользу.

Такую, что от нее тоже получается удовольствие.

Пусть не сразу.

Пусть через пот и слезы.

Ведь от слез неудачи до слез радости – всего один шаг.

Правда, это очень длительный и решительный шаг.

От пессимизма – к оптимизму.

Помогайте Вашему ребенку учиться оптимизму.

Ведь оптимизм, – как любил говаривать сэр Уи́нстон Леона́рд Спе́нсер-Че́рчилль, – есть движение от неудачи к неудаче без потери энтузиазма.

Помогайте, но не злоупотребляйте.

Ни своей помощью, ни достигнутым оптимизмом Вашего ребенка.

Не эксплуатируйте оптимизм ребенка.

Не вселяйте в него убеждение в его исключительности.

И сами себя не обольщайте на сей счет.

Да, Ваш ребенок своеобразный.

Да, он неповторимый.

Да, он единственный в своем роде.

Если хотите – уникальный.

Но – не исключительный.

Ведь каждый без исключения ребенок и своеобразный, и – неповторимый, и – единственный в своем роде (уникальный).

Но: ни один – не исключительный.

Сформированное – в значительной мере «благодаря» именно Вашим усилиям – представление Вашего ребенка о его исключительности вполне может обернуться жестоким разочарованием и глубокой депрессией.

Именно так и происходит практически со всеми так называемыми вундеркиндами.

«Вундеркиндство» сродни наркотику: «подсев» на него, однажды «подсаженный» постоянно востребует все новых и новых доз, без получения которых у него начинаются «ломки».

Причем как с кавычками, так и без: ломка характера; ломка настроения; ломка мироощущения, мировосприятия, миропредставления.

Мир из неисчерпаемого источника «радости, добра и красоты» (см.: Эвальд Васильевич Ильенков, «Философия и культура») становится для все более и более бывшего «вундеркинда» неблаговидной и неблагодарной средой мучительного обитания в ней.

Мир не оправдывает ожидания псевдоисключительного человека, и такой человек начинает «создавать» иллюзорный мир, который нравится ему самому больше реального.

Делается это, например, с «помощью» наркотиков.

Со всеми вытекающими из них последствиями.

Однако не только Мир не оправдывает чаяний, надежд и ожиданий «вундеркинда», ставшего в одночасье бывшим.

Сам же бывший «вундеркинд» перестает нравиться себе, – когда-то, в безвозвратно канувшем в лету прошлом, «исключительному».

И тогда он начинает «создавать» иллюзорного себя, такого, который нравится ему значительно больше реального.

Вот это делается с «помощью» алкоголя.

Таким образом, колесо широко применяемых сегодня отношений взрослых к детям, сделав полный оборот вокруг своей оси, замыкается.

Как сказал Блез Паскаль, «крайности смыкáются» (см. его «Мáксимы»).

Если в предыдущих главах было выяснено, что крайнее невнимание к ребенку и непризнание за ним его прáва быть личностью – своеобразной, неповторимой, единственной в своем роде (уникальной) – приводит к деструктивным изменениям в его психике, действиях и поступках как относительно завершенных действиях, то «hic et nunc» – «здесь и сейчас» обнаружилось, что гипертрофированное внимание и вынесенное за границы действительной применимости, абсолютизированное признание своеобразия, неповторимости, единственности в своем роде (уникальности) ребенка вырождается в очередной абсурд.

В данном случае это – воображаемая исключительность ребенка.

При происходящем – раньше или позже – обнаружении ее иллюзорности приводятся в действие те же самые механизмы деструктивных изменений в его психике, действиях и поступках как относительно завершенных действиях, что и при непризнании за ним его прáва быть Личностью.

В украинском фольклоре этот феномен обрел саркастически-сардоническое звучание: «Не вмер Данило, так галушкою вдавило».

Вдохновляет?

Отнюдь.

Значит, будем стараться избегать произносить такие слова и совершать такие действия, в которых сосредотачивается и воплощается тот или иной экстремизм в той или иной его форме.

Например, помещать своего ребенка под хрустальный колпак его исключительности, «отключив» его от нормального общения со сверстниками.