Химерион (СИ)

- Полно вам госпожа горевать да плакаться, не к лицу это девушкам молодым да красивым. Слезы будете лить, стану петь да бренчать на арфе, а это замечу куда хуже вашего несчастья. Она усмехнулась - Сжалился, поверил. Да будет тебе известно, я и сама знатная рассказчица, имеют талант в красноречии, бывало, придворных мудрецов ловко путала в их размышлениях об устройстве мира и о месте человека в оном. - В этом я не сомневаюсь сударыня, ваша строптивость богата на разные таланты, и совладать с ней, верно хлопотный труд, не каждому под силу - в животе моем заурчало, девица тихо рассмеялась. - Есть в тебе что-то шутовское, простаки всегда забавны, если зло не шутить над ними - она хлопнула в ладоши, тут же возникли слуги. - Гостя надобно накормить, да поживей. Путь наш не близкий, да и тебе путник лучше с нами идти, безопасней, а там уж, как придется. Я усмехнулся, хотел было спросить, да она перебила. - Прикажу сутаннику, он позаботится, ни в чем нужды знать не будешь. Договорились? - По рукам ваше высочество. Я начинал смутно догадываться, почему хозяин чащи лесной советовал идти на север. Знал нелюдим, что я за человек и с кем знакомство прежде водил, а девицу из беды выручу, да и этим нечистым порядком насолю, только прежде обмозговать надобно хорошенько, а время на то есть. Принесли вина разного, да снеди всякой аппетитной, чего же добру такому киснуть и лежать не тронутым. Наполнив кубок и произнеся тост за здравие, осушил, затем пошло дело от истин винных к хмелю и веселью. Смех девичий в шатре не умолкал до глубокой ночи, покуда меня не вынесли едва стоящего на ногах да с кубком, зажатым в руке, а все рассказывал про увиденное и пережитое, в ту ночь радовал смех.

Проснулся я от порядочной тряски, лежащим в крытой повозке на шкурах, рядом покачивалась фляжка, в которой оказался довольно крепкий напиток способствовавший улучшению моего состояния. В повозку заглянул тот самый здоровяк, он понимающе подмигнул. Ну, удивил ты всех пилигрим, силен ты в дружбе с вином, и честно сказать, мастер истории рассказывать. Госпожа наша на удивление всем присмирела, все утро задумчива ни слова не проронила, да и колдун тобой доволен, нам пожаловал кошель золотых. Все о тебе расспрашивал, где нашли, откуда шел, кто такой? Я уселся поудобней отпил из фляжки, попытался припомнить вчерашнее, что говорил и о чем пытался рассказать? Мне припомнилось то немногое с чем я в свое время распрощался и после открылся путь, за рамки разумного и привычного, но было ли это таковым? Мой мир отпустил меня в радушие замкнутого пространства и ограниченности стен, он провел грань между болезнью ума и окончательным диагнозом сумасшествия. Я забыл речь и привычные ориентиры быть на плаву, в сутолоке множества народов, я стал островитянином и утерял связующую нить времени. Столетия промелькнули секундами, и вот на холме повстречал я шаманов, и увидел что значит, четкий порядок будущего к которому мы стремимся, обезличенность, бездушие, четкая цель попадания и востребованность тебя. Все разом теряет суть и вес, новая пирамида возводится, и скрипят жилы, дабы ночью познать отдых и радость за величие, которое будет и которого уже нет в тебе.