Химерион (СИ)

Ее высочество ночь сошла легкой поступью на уставшую от забот землю. Раскинула по-хозяйски звездную мантию над уснувшим миром, развела посребленные луною тучи, обрела облик человеческий. Бесшумно ступая босыми ногами, подошла со спины тихо, присела к огню, протянув озябшие руки. - Здравствуй - прошептала шелестом листвы задрожавшей от легкого ветерка пробежавшего верхами деревьев. - Я ждал тебя - сказал ей в ответ, протянув фляжку с вином. Она приняла, пригубив немного. - Все думаешь? - Есть маленько - И как с пользой? - А то - я подбросил веток в огонь, посмотрел на звезды. - Вижу, обновы справила. Ярко горят, красивые - она улыбнулась. - Хотела созвездие, но уж больно громоздкое оно, слепит глаз своим скопищем. Так что выбрала самые яркие да путеводные. Согласись, удачно венчают россыпь и цвет, и блеск все ко двору. - Это верно говоришь - согласился я. - Ну надумал чего, не томи, рассказывай - не вытерпев, сказала ночь. - Вот что за народ вы такой женщины? Умом не понять, словом не выразить - она взяла фляжку снова пригубила. - А зачем? Оставь все как есть и голове легче станет. Так что надумал? - Эх, коль задумала чего, костьми ляжешь, а чтоб, по-твоему. Есть мыслишка одна шальная. - Какая же? - не отставала она. - Порошок у меня один имеется, действия особого, наперед не предскажешь, чего случится после - ночь призадумалась не надолго правда. - Задумал угостить всю компанию честную, а не выйдет ли так, что секрет порошка известен им? Толк в этом они поверь мне, знают. - Эх ты, темнота в звездочках, дарен то мне он людьми особыми, породы редкой, им духи в ножки кланяются и со временем они на ты. Ровня, во как. - Шаманы с холмов, что ли? - спросила ночь. - Ну, ловкачи они знатные, это верно, но сомневаюсь я пилигрим. Колдуны тоже не лаптем деланы, о травах шептуньях наслышаны порядком. Плоховата мыслишка твоя, зуб даю, не выйдет, по-твоему. Ты вот что друг любезный, выведай у провожатого вашего, зачем он тебя с собою берет. - Так девка попросила - ответил я с досадою. - Погоди с выводами поспешными, тут думаю, есть умысел тайный. Надобен ты колдуну, а вот зачем? - ночь на минуту смолкла, мир зазвенел тишиною в ушах. - Ну, все запутала баба, черт тебя возьми - в сердцах сругнулся я. - А это дело говоришь - просияв луною, сказала она, не дав мне и слова молвить.

Отпив вина, я стал слушать задумку ночи. - В лесах здешних предгорных, мается один нечистый. Места ведь дикие безлюдные, сам понимаешь работы шиш. Лютый он по природе своей, меры в жестокости не знает и аппетит его до смерти велик - ночь отпила вина, чуть помедлив, продолжила свой рассказ. - Так вот слушай внимательно, да на ус мотай, верно, пригодится. Роду он древнего, корни от самого мрака идут, когда в нем еще и зло не обитало, так что ему все едино, где грешник, где праведник, была бы потеха кровавая, тут он меры не знает. - Как же мне сладить с ним, если говоришь, свиреп он чрезмерно? - ночь насупилась гневно тучами. - Слушай, что говорю и помалкивай. Место есть одно заповедное, где злодей этот слабость свою хранит. Растеньице редкое, цветочек крохотный о котором он печется заботливо. Сорвешь лепесток и колдунам подбросишь, почитай дело в шляпе. Никому в том месте жизни не видать, так что поразмысли хорошенько, как вам ноги оттуда вовремя унести, может и порошок шаманский на что сгодится. Ну как пилигрим дело толкую али нет? - Темнишь ты подруга, ох темнишь. - Имею интерес в этом деле - согласилась она. - Вот ты и сыскался, человек, он в таких делах всегда необходим, более не утомляй расспросами. - А как же цветок тот узнаю? - ночь рассмеялась, да звезды ярче вспыхнули. - На камне он растет, что супротив природе. Ладно, удачи пилигрим, солнце уж близко - ночь встала и бесшумно ступая, исчезла средь своих обожаемых звезд, подступали росою утренние сумерки. Я подбросил еще веток в огонь, сладко зевнул и, укрывшись плащом, уснул крепким сном праведника.