Химеры картинной галереи

– Отдай столик на экспертизу, – устало повторила Надежда.

В гостиную заглянул охранник:

– Ираида Самсоновна, к вам пришел Власов.

– Пусть он войдет, – сказала Ираида Самсоновна и демонстративно отправилась навстречу Григорию Александровичу.

Не дожидаясь, пока он войдет, Надежда скрылась в коридоре, ведущем на производство.

Коллекционные платья Надежда разглядывала вместе с Соколовым. Она сразу почувствовала, как внутри у нее что-то дрогнуло, и это был верный признак успеха. Коллекция получалась разнообразной и созвучной единой идее, связанной с историческим бальным платьем.

– Необыкновенно женственно, – сказал Соколов.

– Вы видели ткань с новым принтом?

– Ту, что сделали по вашим рисункам? Это восхитительно! У вас уже готовы эскизы моделей?

– Виктория их принесет вам. Начинайте делать лекала.

– Сегодня же приступлю.

– Времени остается все меньше и меньше. Коллекцию нужно сдать на конкурс за два дня до его начала. – Надежда обернулась к Тищенко, который вырезал костюм на своем закройном столе: – Анастас Зенонович, а вы можете потихоньку перебираться в свою закройную.

– Она уже готова? – спросил он.

– Почти.

– Тогда пусть заканчивают, я лучше подожду. Шерстяные ткани не терпят пыли. Потом не отчистишь.

– Что ж, вам виднее. Как ваши дела?

– Стабильно хороши.

– И это не может не радовать, – сказала Надежда, придерживаясь заданной им стилистики разговора.

Заглянув за стенд для оцифровки лекал, она поинтересовалась:

– Что это за мешок?

– Бумажный мусор, – ответил Соколов, – Обрезки лекал.

– А почему уборщица не отнесла их на мусорку?

– По-видимому, не заметила.

– Где она сейчас?

– Помыла пол и ушла.

– А где ключ от черного хода? – Надежда вытянула мешок из-за стенда.

– Позвольте, это сделаю я… – Соколов галантно предложил ей свою помощь.

– Будет лучше, если вы займетесь лекалами, – Надежда отказалась от помощи и снова спросила: – Где ключ от черного хода?

– Висит на гвозде в шкафу.

Надежда взяла ключ и поволокла мешок по коридору в сторону черного хода. Мешок был легким, наполовину заполненным лекальной бумагой. Подойдя к выходу, она отомкнула дверь черного хода и вытащила мешок с мусором на лестничную площадку. Потом спустилась по лестнице, вышла из подъезда и направилась к контейнеру с мусором. Размахнувшись, забросила мешок в контейнер. Внутри мешка что-то дзынькнуло. По звуку было ясно, что это что-то разбилось.

Надежда огляделась и, отыскав неподалеку дощатый ящик, подтащила его к контейнеру. Потом влезла на ящик и достала мешок из контейнера. Она раскрыла его здесь же и, сунув руку, нащупала стеклянные осколки. Подцепив один, вытащила его наружу.

Надежда сразу опознала в нем Кузнецовскую чашку, в которой Виктория подала кофе Шимаханскому. На внутренней поверхности еще сохранился кофейный налет и прилипший осадок.

Вытряхнув из мешка все содержимое, она подобрала с земли все недостающие части и, завернув их в бумажные обрезки, пошла к подъезду.

Войдя на первый этаж, Надежда собралась открыть дверь ателье, но вдруг услышала голоса. Разговаривая, кто-то спускался с верхнего этажа. Она уже открыла дверь ателье, но ее что-то остановило.

Надежда задрала голову и, глядя наверх, слушала голоса. Один голос показался ей очень знакомым. И когда ее нетерпение достигло наивысшего градуса, она увидела этих двоих. Одной из них была Ирэна Валтузова, вторым был Лев Астраханский.

Банальность ситуации оглушила Надежду и разорвала ее душу. Она не желала никаких объяснений, и это была ее принципиальная позиция. Добежав до фойе, Надежда схватила свое пальто и, как была, с осколками чашки в руках, бросилась к своей машине.

Рванув ее с места, едва не сбила Астраханского, он только успел стукнуть рукой по капоту ее машины.

Глава 24 Просто любовь

Вернувшись домой, Надежда закрылась на все замки, выключила телефон и рухнула в постель, накрыв ухо подушкой. Грядущая ночь представлялась ей адом. Она знала, что ни за что не уснет.

Довольные лица двоих любовников стояли у нее перед глазами. Она вспоминала детали, которые успела запомнить, и словно смаковала их, разрывая свое сердце в клочья. То, как Лев придерживал Валтузову за локоть, как мирно, почти по-родственному они говорили…

Надежда знала, что на третьем этаже этого дома постоянно сдавалась квартира. Неужели Лев снял ее для свиданий с Валтузовой?

Она копалась в памяти, вспоминая, с чьими рекомендациями появилась Ирэна. Но это ничего не дало, и Надежда продолжила себя накручивать.

В дверь позвонили… Один звонок… Другой… Третий… Потом – долгий, непрекращающийся. Она слышала, как Лев пытался отомкнуть дверь своими ключами, но та была на задвижке. В конце концов, он просто начал в нее стучать.

Этот стук и мысли о том, что любимый Астраханский изменяет, были для Надежды мучительны. И теперь он стоит на пороге, рвется к ней, а она его не пускает.

Стук прекратился внезапно, и это даже обидело Надежду – мог бы постучать и подольше. Плакать не хотелось, но было так худо, хоть в голос вой.