Химеры среди нас

Всё это слишком походило на флирт, и то, как приоткрылись губы Софии, как заблестели глаза, кричало о его крайней эффективности. Давид пытался остановиться, но тело отказывалось прислушиваться к голосу разума и начало действовать в своих интересах.

Он снова коснулся её локтя, на этот раз, якобы чтобы привлечь внимание. София вздрогнула, её реакция пробуждала в Давиде желание полностью подчинить её силе своего обаяния, и в этом порыве было больше инстинктов, чем обдуманности.

– Посмотри, тут кое-что интересное. – Он жестом пригласил Софию подойти к нужному снимку и положил руку на её талию, будто бы чтобы направить, вынудить подойти ближе.

Но почему-то не убрал ладонь, даже когда она практически вжалась в стену с фоторамками.

– Ты видишь этот саквояж?

Она склонилась к снимку, где предок Мино стоял рядом с другими археологами и махал, глядя в камеру. Давид тоже прильнул к фото.

Она не могла не чувствовать его дыхания на своей щеке. Когда ответ не последовал даже спустя четверть минуты, Давид тихо повторил вопрос. София чуть вздрогнула, затем отозвалась: «Да… да… вижу саквояж».

Однако он был уверен, что она по-настоящему увидела его только после того, как сделала это заявление.

– Этот значок, буква «V» с короной. Такой был на чемоданчике Тесея. Помнишь, когда мы пришли к его квартире и увидели, как он выходит из дома? Перед тем, как сами пробрались к нему.

София чуть отстранилась и посмотрела на Давида. Теперь её взгляд был совершенно осмысленным.

– Серьёзно? Я не помню…

– Можешь быть уверена, это тот же символ.

Она задумчиво поджала губы:

– Наверное, это какой-то логотип? Вроде «LV»? Может, раньше у Louis Vuitton был такой значок?

Давид покачал головой:

– Не думаю. Если в двадцать втором году это можно было бы как-то объяснить, то сейчас… не думаешь же ты, что Тесей пользовался антикварным чемоданом. Тем более то, что он нёс, не выглядело настолько древним. Конечно, это может быть лого другого бренда…

– Любопытное совпадение, – согласилась София, а затем решила взглянуть и на другие снимки.

– О, взгляни, а это, похоже, юный Мино! – воскликнула она.

Давид был занят тем, что смотрел, как София разглядывает фотографии: чуть склонившись, совершенно не заботясь о том, как платье из тонкого материала с лёгким глянцевым блеском льстит изгибам фигуры.

Он вдруг снова положил руку на её талию и невинно поинтересовался:

– Это египетский хлопок?

Чуть погладив ткань в районе поясницы, Давид взглянул Софии в глаза.

– У меня тоже.

– Что с тобой сегодня? – спросила она серьёзно.

И в самом деле… Он отнял руку.

– Виски, – он продемонстрировал бокал, – платье, – Давид кивнул в её сторону. – Не уши. Кошачьи уши – не мой фетиш.

Чуть подумав, он произнёс:

– Мне, наверное, стоит извиниться, – он потёр шею. – Когда немного выпью, становлюсь как Железный Дровосек без мозгов. Вот за это не люблю вечеринки, на них всегда происходит что-нибудь глупое.

София внимательно посмотрела на него, затем ответила:

– Без сердца. У Железного Дровосека не было сердца. Так он о себе думал, но оказалось, был способен любить сильнее многих.

Давид задумчиво потёр щетину.

– Ты уверена? Я был убеждён, что… С другой стороны, эту историю я сам в глаза не видел, её читала мне мама. А это значит, что моё сознание способно переврать все факты.

Она улыбнулась кончиками губ.

– Ты, возможно, похож на Железного Дровосека больше, чем думаешь, – шутливо и в то же время с нотками лёгкой грусти произнесла София. – Но с мозгами у тебя всё в порядке, не переживай. Я пойду к Марте, она хотела рассказать мне что-то очень важное.

Давид посмотрел Софии вслед, а затем склонился к фотографии, где, по её словам, был изображен молодой Мино. Посмотрел и в изумлении отпрянул. Могло ли это быть правдой?

Он вновь приблизился к снимку, вгляделся в черты лица. Мино сильно изменился за последние двадцать лет. Сейчас это был внушительный мужчина, тогда – хрупкий юноша с нелепыми редкими усами.

Давид пересёк комнату, кажется, за пять шагов. Попутно отметив качественную технику на кухне и удачное расположение обеденного стола у большого окна, он подлетел к Софии. Та только подошла к Марте и теперь изумлённо уставилась на Давида, изъявившего желание «сказать кое-что ещё».

Марта попыталась съязвить, но он поднял руку, призывая к молчанию.

– Хотите обсудить школьные каникулы вашего жениха?

Она потупила взор и замолчала. София, которая, судя по взгляду, не совсем поняла, что означали последние слова, пошла следом за Давидом. Они вернулись к фотографиям на стене.

– Тебе этот молодой человек никого не напоминает? – он ткнул пальцем в снимок.

– Так, беру свои слова про мозги обратно, я же сказала, что это Мино, – София сложила руки на груди.

Вырез её платья не был предназначен для таких выкрутасов. Только не в случае, если находящиеся рядом мужчины должны были оставаться в твёрдом уме.

Давид дал себе мысленную оплеуху и, сверх меры разозлённый собственными мыслями, зашипел:

– Мы видели его на других фотографиях.

София присмотрелась.

– На каких?