Химическая свадьба

– Чрезвычайно безвкусная и скучная особа.

Чань нахмурился.

– Графиня ничего не делает без причины. Она уединилась во дворце и одновременно вела какие-то работы в стеклодувной мастерской и в лаборатории Граббе. Теперь она все забросила – похоже, то событие, для которого она работала или которое ожидала, уже произошло.

Чань остановился. Каншер подошел к нему и стоял рядом, тяжело дыша. Когда он увидел, куда их привел Чань, то щелкнул языком.

– Вы уловили мою идею, – предположил Чань.

– Вполне. Общество при дворе – это возможность найти патрона.

– И возвышение ее мишени только что произошло.

– Дерзко, конечно, но в ее стиле.

– Precisamente[3].

Учитывая свой внешний вид, Каншер предложил остаться снаружи и наблюдать.

– А если вы не вернетесь или вас разоблачат? – спросил он.

– Убегайте. Найдите Свенсона. Проберитесь сами в Харшморт и всадите пулю в череп Вандаариффа.

Каншер улыбнулся и покрутил ус. Чань подошел к особняку, который охраняли солдаты в черных сапогах и высоких медвежьих шапках – элитные гвардейцы-гренадеры. Командовавший ими офицер только что впустил в особняк светскую леди с массивной челюстью и волосами, выкрашенными в мандариновый цвет. Когда Чань приблизился, офицер преградил путь.

– Святой отец.

– Лейтенант. Мне нужно переговорить с леди Аксвит, если она дома.

– Быть дома не всегда означает возможность принять, святой отец. Ваше дело?

– Это дело архиепископа к леди Аксвит. – Чань был на дюйм выше, чем гренадер, и угрожающе смотрел на него через очки. Лейтенант выдержал его взгляд только пару секунд.

– Откуда мне знать, что вы от архиепископа?

– Ниоткуда. – Чань запустил руку в пальто священника и достал клочок бумаги.

– Это тюремный ордер.

– Вы знаете, скольких преступников арестовали только за два последних дня? Вы думаете, тюрьма не переполнится?

– Какой в этом интерес для леди Аксвит?

– Она сама решит. Ваш выбор – стоит ли вам отказывать архиепископу и губить свою карьеру.

Только исключительный младший офицер сумел бы противостоять подобной риторике – путь был свободен. Чань вошел во двор, твердо опираясь на трость и размышляя о том, заметила ли уже графиня его из окна.

Артур Майкл Форчмонт, а теперь лорд Аксвит унаследовал титул только после того, как в мир иной отошли его дядя, двоюродные братья и отец, стоявшие на его пути. Своего мнения у него не было, и поэтому он с готовностью разделял мнения герцога Сталмерского, а после кончины Его Светлости подобная предсказуемость сделала его надежным наследником. Основательный, грубовато-добродушный и, к счастью, равнодушный к спиртному, будущий глава Тайного Совета большую часть первых сорока лет жизни провел в компании лошадей (даже к его интрижкам с актрисами публика относилась с симпатией, так как его увлечения, похоже, ограничивались совместными верховыми прогулками). После получения титула и вхождения в политику лорд Аксвит выбрал себе жену, а она, в свою очередь, регулярно начала рожать – семь детей за почти столько же лет, четверо из которых выжили. И вот она была вознаграждена за свои усилия – многодетная мать стала первой леди.

Чань мог представить поток лести, обрушившийся на жену нового главы Тайного Совета, когда у нее появилось множество новых связей и вместе с тем возросла ее изолированность. Графиня ди Лакер-Сфорца вряд ли могла найти более благоприятные обстоятельства, чтобы втереться к ней в доверие: слишком незначительная персона, чтобы представлять какой-то интерес для двора, она казалась леди Аксвит верной душой, которой можно довериться без опаски.

Внутри было еще два стражника. Подошел дворецкий с крошечным серебряным подносом.

– У меня нет визитной карточки, – сказал ему Чань. – Я – монсеньор Люцифера, посланец архиепископа, леди Аксвит не знает меня.

Дворецкий указал на уютную приемную. Чань увидел мягкую кушетку. У него возникло сильное искушение растянуться на ней – пришлось встряхнуть головой, чтобы отогнать эту мысль.

– Не сомневаюсь, что сейчас множество просительниц умоляют леди Аксвит похлопотать за их мужей. Я же пришел к ней самой по очень деликатному, если вы меня правильно понимаете, интимному вопросу.

Последние слова повисли в воздухе, и Чань засомневался, не зашел ли он слишком далеко. «Интимный вопрос», прежде всего, означал какие-то скандальные обвинения.

– От архиепископа? – спросил дворецкий.

Чань серьезно кивнул. Дворецкий заскользил от него так плавно, будто передвигался не на ногах, а на колесах.

Кардинал молча стоял рядом со стражниками. Надежные стены способны заглушить даже звук выстрела. Он подумал, такой ли интерьер Селеста Темпл захотела бы выбрать для своего с Роджером Баскомбом дома. Дом – инструмент для реализации амбиций молодой женщины, претендующей на положение в обществе. Впервые он понял, что Селеста должна была вплотную заниматься этим перед тем, как Баскомб расторгнул их помолвку. Лежат ли все еще на ее письменном столе в отеле «Бонифаций» списки нужных вещей и запросы к торговцам или она их сожгла, так как стыдилась свидетельств своих прежних желаний?