Он рассмеялся.
– Боюсь, никто бы не разделил его мнения.
– И успехом у дам ты не пользовался? – спросила я.
– Первый раз поцеловал девочку уже в десятом классе.
– Ух ты! Даже я впервые поцеловалась раньше.
– В космическом лагере? – поинтересовался он со своей неотразимой ухмылкой.
Вообще-то да, но ему об этом знать не обязательно.
– И что же, последние лет пятнадцать наверстываешь упущенное?
– Вроде того.
– Честно говоря, трудно поверить, что все девчонки были такими дурами и не видели… – Тут я осеклась, сообразив, что вот-вот выставлю дурой саму себя.
– Чего не видели? – уточнил он. Легким, беззаботным тоном, однако под ним ощущалось нечто иное, совсем не беззаботное.
Я молчала, но думала про себя: как могли эти пустоголовые девицы за временными недостатками не разглядеть такого потрясающего парня?
Держу пари, когда он подрос и снял брекеты, они все локти себе искусали!
Дальше Марко рассказал, почему у него никогда не было длительных отношений.
– Все браки, которые я вижу вокруг себя, – браки по расчету. Ради денег или положения в обществе. Ни разу не встречался с женщиной, которая не ждала от меня роскошных подарков и отдыха на дорогих курортах.
– Хотела бы сказать, что я совсем не меркантильна, но ты подарил мне смеситель, и я ни за какие коврижки не отдам его назад!
Он рассмеялся.
– Я могла бы предложить его вернуть, – добавила я, – но ведь мы оба будем знать, что не верну. И все же, обрати внимание, я об этом хотя бы задумалась!
– На целых полторы секунды?
Я передвинула Кайло Рена на пять клеточек вперед и отдала Марко кредитки за аренду.
– Знаешь, многие женщины сказали бы, что ты классный парень, и неважно, с деньгами или без. У тебя есть что предложить и помимо чековой книжки.
– Спасибо, – ответил он, добавляя мою арендную плату к растущей стопке кредиток.
Говорили мы и о том, кем мечтали стать в юности. Я рассказала, что всегда хотела быть химиком: еще когда была маленькой, папа проводил со мной дома всевозможные эксперименты. Горячий лед. Зубная паста для слона. Щелочные металлы в воде.
– Мне казалось, он волшебник. И до сих пор иногда кажется, что химия сродни волшебству.
– А почему косметика? – спросил Марко.
– Косметику обожала моя мама. Она мечтала стать актрисой, но бабуля считала, что это пустая трата времени, и заставила ее получить диплом по библиотечному делу. Так она и познакомилась с папой. Бабуля решила их свести и отправила папу в библиотеку за какой-то книгой. Они с мамой разговорились и друг другу понравились. Уходя, мама предложила его подвезти, но по дороге у нее спустила шина. Папа пришел ей на помощь и поменял колесо. Мама была в восторге: даже если догадывалась, что их знакомство подстроено, – не возражала. Очень скоро они поженились.
– Как в сказке, – негромко заметил он.
– А меня в детстве завораживали ее вещи. Часами перебирала все эти помады и увлажнители, читала этикетки. Пыталась понять, из чего они сделаны, мечтала делать такие же сама. Словно смогу лучше понять маму, если пойму ее вещи. Она была просто красавица, и я отчаянно желала стать как она…
Марко взвесил кубики в руке, но вместо того чтобы бросить, сказал:
– Ты и есть красавица.
К несчастью, именно в этот момент я решила глотнуть воды: от долгих разговоров у меня в горле пересохло. Услышав слова Марко, подавилась и закашлялась. Марко встревоженно наклонился вперед, словно хотел похлопать меня по спине, но я жестом показала, что все в порядке.
– Все нормально, – сказала я, когда снова смогла дышать. – Просто, знаешь, не обязательно говорить такие вещи. Я ведь уже сказала «да». Взяла у тебя эту дурацкую папку, буду ее читать и изучать. Тебе нет нужды меня очаровывать. Я и так тебе помогу.
– Анна, ты действительно красавица!
Он говорил искренне, убежденно, словно даже с какой-то болью.
– Потому что мне подкрасили волосы и намазали лицо?
Он покачал головой.
– Ты и до этого была прекрасна. Стилисты не сделали тебя лучше – просто сделали немного другой. И, прежде чем ты начнешь со мной спорить, имей в виду: твоя красота – это… как ты там говоришь? Объективный факт.
– Нечестно использовать мои же слова против меня, – тихо сказала я.
Он широко улыбнулся, и от этой улыбки у меня ослабели колени.
– Будь я человеком, которого ты любишь, я бы не пожелал ничего в тебе менять.
– Но ты не тот человек.
– Знаю, – беззаботно ответил он. Только на этот раз беззаботность показалась какой-то вымученной.
– А ты? Кем ты хотел стать, когда вырастешь? – спросила я, опуская взгляд на игровое поле.
Что-то происходило между нами. Разумеется, что-то одностороннее, напомнила я себе. Марко мне очень нравится, но как друг, а всякие неловкие ситуации мне ни к чему.
– Никогда не желал ничего другого – только стать директором «Минкс», а затем директором «КРТ».
– Неужели такое бывает? Маленький мальчик играет с машинками и думает: «Вот вырасту – стану директором…»?