Хиндустанский волк

Хозяин дома рассказал о себе.

Его зовут Бабар Чанда-Сингх. Он сикх, носит синюю чалму, знак принадлежности к командному составу воинов. Приставку "Сингх" к имени собственному, что означает "лев", по обычаю сикхов. Из Раджастана. Его отец тоже был  унтер-офицером. Служил в туземном девятом эскадроне Кавалерийской Бенгальской бригады. Сумел пристроить сына в Индо-Британский кадетский корпус, а после его окончания и пяти лет службы в гарнизонном лазарете санитаром – в Калькуттский университет, в колледж фармакологии и санитарии. В Исфахане уже три года. Исфахан, как город, не располагает собственной санитарной службой. Потому проблемные вопросы борьбы с эпидемиями и эпизоотиями лежат на военной экспедиции. По штату начальником службы британской военной экспедиции в Персии должен быть англичанин. Увы, за три года их сменилось трое. Первые два продержались по году, третий – двенадцать дней. Пока смены ему не предвидится. А проблем много – от перманентной малярии до биологических «взрывов» – нашествий крыс или саранчи. Бабар Чанда-Сингх возглавляет санитарную службу экспедиционного отдельного второго батальона 21-го туземного Пенджабского пехотного полка.  В Исфахане напрямую подчиняется второму Вице-консулу английского генерального консульства полковнику Гай Генри Баррату.

Кудашев изобразил удивление в форме одобрения. Да, он много слышал: Индия страна с огромным народонаселением, вот в одном только Пенджабе сколько пехотных полков!

Бабар Чанда-Сингх улыбнулся наивности профессора. Пояснил: в британских вооруженных силах номера полков присваиваются по факту их образования. Если полк прекращает свое существование расформированием или по другой причине, его номер другому полку не присваивается. А истинное число полков – большой секрет!

Кудашев сменил тему разговора, перевел диалог в деловую сферу. Усадьба, как объект собственности была приобретена Бабар Чанда-Сингхом на свое имя два года назад с городских торгов как выморочное имущество. Так называемые «революционные» события способствовали перераспределению собственности на недвижимое имущество.

– Купил недорого, – рассказывал Бабар Чанда-Сингх, – но был риск потерять приобретение. Слишком много вооруженных людей, очень мало порядка и безопасности. Усадьбу перекупило консульство. Взяло под свою охрану. Теперь нет проблем. Здесь жилой дом, пристройки для слуг, флигель для лаборатории, конюшня, птичник. Колодец с хорошей водой, хауз, выложеный камнем. Много цветов, сад. Можно жить. Вам понравится, доктор Джон!

– Как дорого будет стоить мне аренда половины этой усадьбы? – спросил Кудашев.

– Этот вопрос не ко мне. Вы арендуете половину, принадлежащую полковнику Гай Генри Баррату. Будете иметь дело с ним.

В разговор вступил Джамшид-баба:

– Да, доктор Джон. За первые три месяца уже заплачено генералом Фальконером. Далее видно будет!

После ужина обошли усадьбу, осмотрели дом, сад, хозяйственные пристройки.

Гагринский похвалился плодами собственных трудов. Две спальни в большом доме, флигель для прислуги, собственная кухня, конюшня на два стойла и помещение для коляски. Особый предмет гордости – отдельный дом – лаборатория. Кабинет для профессора, кабинет для ассистента, фотолаборатория, виварий – помещение для разведения подопытных белых мышей, операционная, кладовая.

Джамшид-баба представил прислугу – повар-персиянин, пожилой конюх-грум из сипаев-сикхов, в котором, несмотря на седые усы и бороду, чувствовалась большая физическая сила, и хромой садовник из сипаев-резервистов. Извинился. Поутру должен уехать, вернуться к своим обязанностям в усадьбу «Фалькон-Хорремшехр».

Ночь Кудашев и Гагринский провели в немом разговоре азбукой Морзе. Кудашеву было, что рассказать своему напарнику. Гагринскому было, что выслушать.

Спать разошлись по своим комнатам ближе к утру.

С первым лучами солнца их короткий сон был прерван звуком выстрела.

– «Веблей!», – подумал Кудашев.

Выдернул из-под подушки собственный револьвер, спрыгнул с английской кровати на каменный пол. На секунду запутался в кисейном пологе от комаров. Сорвал полог. Босиком, в одних подштанниках выскочил через окно во двор. Мгновенно сориентировался на звук выстрела. Пригнувшись, держась стены, обогнул дом.

Второго выстрела не последовало.

От заднего крыльца дома дорожка в сад. Апельсиновые деревья в цвету. Розовые кусты в человеческий рост. Кокосовые пальмы.

Из глубины сада доносятся женский плач и громкая речь на инглиш. Командный голос.

Кудашев пошел на голос садом, оставив дорожку слева от себя, бесшумно передвигаясь от дерева к дереву. Вышел к поляне. У большого красного гранитного валуна трое. Женщина-индианка на коленях с плачем прижимает к себе маленькую девочку пяти-шести лет. Над ними горой возвышается мужчина европейской внешности, убирающий в кобуру револьвер. Английский пехотный шлем в белом чехле, униформа песчаного цвета, белый шёлковый шарф, погоны полковника. Опускается на одно колено, гладит левой рукой женщину по волосам.

– Успокойтесь, госпожа Чанда! – услышал Кудашев голос полковника.