Хиппи в СССР 1983-1988. Мои похождения и были

На нашу стрелку на Яшке вместо 8 часов вечера толпа подтянулась значительно позднее. Было дико холодно, и сейчас я не понимаю, как мы могли так долго стоять на улице и ждать. Не помню, чтобы кто-то имел по-настоящему теплые ботинки и правильную верхнюю одежду. У нас тогда все одевались обычно совсем не по сезону, а как попало. Вообще, перспектива гуляния по 20-градусному морозу с сильным ветром начинала меня страшить, но затеянное надо было доводить до конца. В некотором смысле помогли комитетчики, с которыми (именно теми, кто нами конкретно занимался) я столкнулся впервые. Мы в принципе подозревали, что три одинаковых человека гражданских, которые чуть в стороне уже с час обивали себе каблуки, не случайные люди в это время в абсолютно пустынном месте. Ко мне подошли двое с физиономиями типичных служак, под носом стриженые усики. Один из них сказал: «Я – полковник Рыжов, молодежный отдел. Виталий Иванович, вы хотите провести Новый год в тепле в заброшенном доме? И мы хотим дома праздновать, у себя, в тепле и с семьями. Давайте договоримся: вы не идете со своей музыкой и компанией по улице Горького, а сразу спускаетесь в метро и благополучно едете себе на “Кировскую”, а мы снимаем наблюдение и разъезжаемся по домам». Я был немного удивлен, что этот «полковник Рыжов» (а им пугали даже маленьких детей в Системе, хотя я догадываюсь, что у них каждый сотрудник нам представлялся этим именем) знает не только кто я такой, но и о наших замыслах, хотя адрес дома мы старались держать в секрете. Но согласился я сразу, потому что было понятно, что иначе мы через полчаса будем сидеть в отделении и никакого праздника не получится. Мы с ними разошлись, и я всех своих позвал в метро. Там ко мне подошел Рулевой и, узнав, в чем состоял разговор, подтвердил, что это был настоящий полковник Рыжов, который неоднократно с Сашей имел беседы. Но так как времени до Нового года было еще достаточно, мы рванули сначала в гости к Тимуру-Гоге на «Новослободскую», а потом, поскольку там остаться не получилось, на Арбат, где поводили хоровод у елки, а уж потом на «Кировскую». От нее до дома мы почему-то пошли пешком. То ли трамвая долго не было, то ли не рассчитали правильно дистанцию. А дороги-то там на самом деле километра три… Но еще перед выходом из метро, поднимаясь по мраморной лестнице, я заметил какую-то незнакомую очень симпатичную девочку в белой куртке и шапочке с помпоном, которая при повороте зыркнула на меня глазами. Сначала я подумал, что она с Рулевым, но потом понял, что она сама по себе, хоть и знает Рулевого.

Шли мы долго, растянувшись длиннющей змеей, потому что кто-то поджидал друзей у метро и уходил вслед за первыми, потом еще кто-то подъезжал, терялся, не зная, куда идти, кто-то возвращался, чтобы показать дорогу… прямо как в снежной степи – ни людей, ни уюта по сторонам, ни транспорта. Дошли только через час. Ледяной ветер дул со всех сторон, но отступать было некуда. Это первые человек 25–30, а остальные подтягивались еще час-полтора. Но, главное, мы попали хоть и в ненатопленное, но закрытое от ветра и уличной стужи помещение и стали отогревать заледеневшие руки и ноги. Я раньше не подумал, что нам нужно захватить что-то, чтобы поесть и выпить, но кто-то сразу вытащил несколько бутылок вина и водки. Водки было только бутылки две (публично, остальные распивались в маленьких компаниях близких друзей по углам других комнат), а насчет закусона вообще мало заморачивались. Отогревались достаточно долго собственным теплом (отопление ведь было отключено, но стекла в окнах были целы), выпивали, закусывали, получше знакомились, включали музыку на переносном магнитофоне. Да, самое главное то, что освещение было от свечей, и все приобретало просто сказочный антураж. Приезжала архитектурная тусовка – Стас Миловидов, Ариша и кто-то еще. Встретив Новый год шампанским, которое кто-то все-таки донес, мы решили показать наконец наш спектакль, переодевшись в соседней комнате. Далее нескольких пафосных сцен дело не пошло, пипл смеялся и дурачился, глядя на нас, и у Маши опустились руки. Суфлер тоже сбивался, чертыхался, а потом просто сбежал. К этому моменту на нас уже никто не обращал внимания, все громко болтали, рассевшись группками, но тем не менее для сотни человек места хватало. Тут кто-то предложил потанцевать (уж не помню, под магнитофон или живые инструменты), и я, оттанцевав с кем-то из знакомых девиц, опять встретил снизу яркий взгляд черных глаз и прекрасную улыбку юной мадонны. Я ее пригласил на танец, и больше мы до утра не расставались, уединившись в соседней такой же ничейной квартире. Совершенно сумасшедшая искра, которая случайно проскочила между нами на лестнице, объяснялась, видимо, тем, что Лена уже видела меня где-то на тусовке и, узнав, что я за фрукт, присмотрелась повнимательнее. Она действительно получала знаки внимания от Рулевого, мало того, ею очень интересовался Никодим и несколько раз уговаривал ее поехать к нему. Как-то получилось, что и Бравер успел в нее влюбиться… Но в результате увез к себе ее я.