Хиппи

Послышался приближающийся рев мотоциклов – судя по звуку, они шли на предельной скорости. Сколько их, разглядеть было невозможно, но этот агрессивный рев казался удивительно неуместным. Администратор предупредил, что ресторан скоро закрывается, однако никто из сидящих за столиками даже не шевельнулся.

Райан тоже сделал вид, что не слышит, и продолжил свой рассказ:

– Мирта несказанно удивила меня, сказав: «Если не считать время, которое ты проведешь в пути – не буду сейчас об этом, чтобы не обескураживать, – я хочу, чтобы ты пробыл там ровно две недели и вернулся. Я буду тебя ждать. Но если ты не появишься к сроку, который я определила, – никогда больше меня не увидишь».

Мирта рассмеялась. На самом деле она сказала не так, а скорее что-то вроде «Ты найдешь там свою душу, как я нашла свою». Ни в тот день, ни сейчас не произнесла она: «Моя душа – это ты. Я буду молиться каждый вечер, чтобы ты целым и невредимым вернулся домой, чтобы мы встретились и никогда больше не расставались, ибо ты достоин меня, а я достойна тебя».

– Она будет меня ждать? Меня, будущего хозяина молочной лавки О'Коннелов? Зачем я ей нужен – неотесанный, ничего не видевший в жизни паренек? Почему так важно последовать совету неизвестного человека, случайно повстречавшегося мне в пабе?

Однако Мирта знала, что делала. Потому что в тот миг, как я сел в этот автобус, прочитав предварительно все, что сумел найти про Непал, и наврав родителям, что из-за плохого поведения мне продлили срок службы и посылают на удаленную базу, в Гималаи, – я стал другим человеком. Уезжал пентюхом, вернулся человеком. Мирта дождалась меня, мы стали жить у нее и с тех пор никогда не разлучались.

– В том-то и сложность, – сказала она, и все за столом поняли, что она говорит искренне. – Разумеется, я не хотела, чтобы рядом со мной был деревенский дурачок, но не ждала того, кто скажет мне: «Теперь твой черед вернуться туда вместе со мной».

И добавила, засмеявшись:

– И – что еще хуже – я на это соглашусь!

Пауло и без того был очень смущен близким соседством Мирты, которая то прикасалась к его колену своим, то поглаживала его руку. Карла тоже теперь смотрела на Райана по-другому, будто решив для себя, что это не тот человек, который ей нужен.

– Ну что – поговорим наконец о параллельной реальности?

Но в этот миг в ресторан вошли пятеро – все были одеты в черное, с бритыми головами, с цепями вокруг пояса, с татуировками в виде стрел и мечей. Они направились прямо к столу, где сидели путешественники, и молча окружили его.

– Вот ваш счет, – сказал администратор.

– Но мы еще не доели, – возразил Райан. – И не просили счет.

– Я попросил, – сказал один из вошедших. Индус приподнялся было со стула, но его толчком вернули на место.

– Прежде чем уйдете. Адольф хочет гарантий того, что больше тут не появитесь. Мы тут не любим бродяг. Наш народ чтит закон и порядок. Порядок и закон. Чужестранцы нам не нужны. Валите к себе со своей наркотой и развратом.

Чужестранцы? Наркота? Разврат?

– Мы уйдем, когда окончим обед.

Пауло разозлился на Карлу – зачем она их провоцирует? Он понимал, что вокруг стоят люди, в самом деле люто ненавидящие все, что они олицетворяют. Свисающие с пояса толстые цепочки, мотоциклетные перчатки с металлическими шипастыми накладками, совсем непохожие на те, какие он купил себе в Амстердаме. Такие предназначены для того, чтобы, обтянув ими кулаки, пугать, крушить, калечить.

Райан повернулся к морщинистому человеку, который был старше остальных и годами, и по положению и не проронил пока ни слова.

– Мы с тобой – из разных племен, но племена наши сражаются за одно дело. Мы окончим обед и уйдем. Мы вам не враги.

У главаря, судя по всему, были какие-то проблемы с голосом, – прежде чем заговорить, ему пришлось приложить к горлу усилитель.

– Мы вообще не из племени, – прозвучал неживой металлический голос. – Убирайтесь сейчас же.

Повисла пауза, показавшаяся всем бесконечной: женщины смотрели незнакомцам в глаза, мужчины оценивали свои возможности, а бритоголовые молча ждали. Но вот один обернулся к хозяину заведения и крикнул:

– Когда уйдут, стулья после них дезинфицируй! Может, они занесли к нам какую-нибудь заразу… Пакость венерическую или еще чего, кто их знает…

Прочие посетители ресторана не обращали никакого внимания на эту сцену. Не исключено, что кто-то из них и вызвал этих молодчиков в коже, восприняв как личное оскорбление уже тот факт, что в мире есть свободные люди.

– Валите отсюда поживей, мрази трусливые, – сказал парень с вышитым на спине кожаной куртки черепом. – Все прямо-прямо, никуда не сворачивая, и через километр попадете к коммунистам, которые вас встретят как родных. А у нас вам делать нечего – и нечего растлевать наших сестер и гадить в наших семейных очагах. Мы исповедуем христианские ценности, выбираем себе правительство, пресекающее беспорядок, и уважаем других. Подожмите хвост – и проваливайте.