Хищева невеста (СИ)

Зверь встал на задние лапы, а Шуш наоборот согнулся так, что почти коснулся кончиками пальцев земли. Он расставил в стороны руки и зарычал во всю глотку. Противник ответил таким же низким разгневанным ревом. Несколько секунд они скалили клыки друг на друга, а потом Шуш первым набросился на зверя. Тот махнул тяжелой лапой — Шуш только и успел нырнуть вниз, и то враг слегка зацепил взметнувшиеся вверх рецепторы, заставив яутжа рявкнуть от боли. Противник был грозен — и в другое время Шуш пожалуй, серьезно повозился бы с ним. Но не сейчас, когда за его спиной была его самка. Яутжа даже почти не почувствовал, как здоровенные когти разорвали мышцы на ребрах, сам, проигнорировав боль и опасность для себя, рванулся вперед и всадил свое оружие в грудь противника — лезвия удачно прошли между ребрами и почти дотянулись до сердца. Шуш ушел в сторону перекатом и дождался, пока закончится агония зверя, а только после этого встал. Боль потихоньку начала напоминать о себе, заползая в одурманенный гормонами мозг, Шуша начало потряхивать.

Самка, вылетев из пещеры, нежно прижалась к здоровой лапе, булькнула что-то, но Шуш был без маски и не понял ее слов. Впрочем, судя по нежности — она радовалась его победе. Яутжа хотел сперва разделать тушу, но самка толкнула его в сторону пещеры, показывая, что нужно обработать травму и помчалась к реке. Степлер для плоти Шуш на Охоту брать не стал — слишком упрощает лечение рваных ран. Так что пришлось импровизировать — иглу он вытащил из тайного отсека на микрокомпьютере, специальная, для замыкания контактов в случае поломки. Но и плоть стянуть сойдет. Нитка тоже нашлась — местная — и Шуш, неудобно вывернувшись, попытался зашить свою рану.

Тут появилась самка с водой. Шуш поспешил надеть маску — надо же понимать ее!

— Руки, отодвинуть. Я, помощь.

Шуш, сморщившись, ответил:

— Я и сам справлюсь… — Однако в ране дернуло и он рыкнул от боли. Ему тут же захотелось спрятаться под шкурами — наверное, он напугал самку… Но… Нет! Она не испугалась! Наоборот! Взглянула на него даже немного сердито.

— Рана очищена? Вариант — болезнь?

Шуш вздохнул, морщась от боли, и подпустил ууманку к своему боку. Самочка настолько нежно занималась его ранами, что Шуша опять накрыло чувство нереальности происходящего. Может, он спит, а все это ему снится?

— Держать бинт. Я — за лекарством.

Шуш послушно прижал лапу к боку, зажимая рану тряпкой, подсунутой ему его самкой. Ууманка быстро притащила посуду с какой-то заваренной травой, макнула в нее другой кусочек ткани и быстро принялась прикреплять бинт на место.

— Отсутствие необходимости, зашивание ран, достаточно — перевязка! — Замурчала сердито самка. — Лекарство, отсутствие кровотечения, покой, двое суток — здоровье! Игла — усиление травмы! Необходимость зашивания — травма серьезная, при движении отсутствие деформации! Ты — пребывание на месте, лежать.

— Ты прости… Что я такой неуклюжий… — Робко отозвался Шуш. — И что ты со мной все время возишься…

Самка закончила делать перевязку и яутжа попытался встать. Она тут же уперлась ему руками в грудь.

— Лежать! Травма!

Как бы ей объяснить… Шуш постучал себя по голове и указал в сторону выхода. Самка пару секунд подумала и вдруг сказала:

— Необходимость — голова, название породы зверей?

Какая же она умница! И смех у нее… Просто невероятный…

— Сутки — лежать! После — свежевание, отрезание. Сейчас — отдых. Отсутствие жизни — следствие — отсутствие движения.

Шуш решил, что если он прямо сейчас не спарится с этой самкой — его жизнь будет прожита зря.

— Нет! Отсутствие спаривания! Сперва — выздоровление.

Шуш расстроенно фыркнул и просто прижал самку к себе. И заснул.

Утром яутжа решил проверить — действительно ли перед ним лишь его сладкий сон. Определенно. Это лишь приятная галлюцинация — последствие отравления местным воздухом. Не может быть, чтобы самка кормила самца с рук, даже если он болен! Даже если он умирает! Такого. Быть. Не. Может. Однако галлюцинация была слишком сладкой, чтобы с ней расставаться — нежные руки самочки, подносящие прямо к мандибулам кусочки остренького мяска…

Шуш, наевшись, поспешил сбежать — за подобное симулирование самка яутжа разбила бы ему голову. Но ууманка просто рассмеялась. Шуш даже на секунду замер, прикрыв глаза и наслаждаясь этими непривычными для слуховых рецепторов яутжа звуками.

Однако трофей сам себя не отшлифует… Да и его самке шкура этого зверя наверняка понравится!

— Рана, демонстрация!

Яутжа послушно поднял лапу, позволяя его самочке осмотреть рану. Та ныла, но было терпимо — а поэтому Шуш делал вид, что ничего не случилось. Самка задумалась, что-то буркнув себе под нос и, снова обслюнявив его надбровную дугу, сказала:

— Путешествие — лекарство, лекарство для тебя. Непереводимо — вернусь.

Шуш почувствовал, как его сердце медленно, но верно раскалывается на части. Она… Она решила вернуться к ууманам. А он… Он надеялся… Он… А она… Сладкая греза кончается. Пора возвращаться к Охоте и забывать все, что произошло… Только возможно ли это?