Хищная кофейня

– Глупая таракашка! – рявкнул Заря; пасть змея не шевелилась, но слова звучали отчётливо, будто сразу в голове. – Господин Гладноросль всё равно закончит трапезу. А ты… тебя я убью лично. Насладившись твоим страданием, как острым блюдом.

Змей вжался в ковёр и вдруг взмыл в воздух, устремившись прямо к Оюне.

Девочка юркнула в единственную доступную дверь – ту, что вела в подвал, – и понеслась вниз по лестнице, перепрыгивая ступеньки. Сначала шаги отзывались гулким металлическим эхом, затем глухо застучали по земляному полу. Но за спиной отчётливо слышался шелест чешуи и рокот дыхания. Змей не отставал.

Бежать на ощупь получалось плохо. Мелькнула мысль включить фонарик в телефоне, но для этого нужно было остановиться, чего Оюне точно не стоило делать. Кое-как нашаривая путь в сплетении труб и мерзко пульсирующих корней, девочка пробиралась туда, где впервые встретилась с Марией. Там должна остаться её суть, а потом… что? Плеснуть керосин в Зарю? Но его нечем поджечь.

Позади заревело. Что-то больно хлестнуло по спине, и Оюна полетела в темноту под трубами, отчаянно прижимая к груди чудом уцелевшую бутылку с керосином. Упав, девочка перекатилась на спину и обернулась, ожидая увидеть змея. Но к ней шёл Заря, уже принявший человеческий облик. Слабый зеленоватый свет разгонял темноту вокруг него. В зло прищуренных глазах плескалось жидкое золото. Нащупав бутылку, она принялась откручивать тугую крышку. И почему пальцы так плохо слушаются?

Заря усмехнулся и потянулся к девочке. Оюна с криком плеснула жидкость ему в лицо. Мерзко пахнуло химикатами. Блондин зашипел, заскрёб руками по лицу и мигом обратился в змея. Удар хвоста вышиб из рук Оюны спасительный керосин. Жидкость брызнула, щедро полив трубы, земляной пол и мелкие корешки, которые тут же жадно потянулись к девочке. Та вскрикнула, пытаясь их стряхнуть, но корней было слишком много – они хватали за одежду, волосы, обвивали щиколотки и руки.

А Заря между тем метался, рыча и шипя.

«Он не видит!» – поняла Оюна, и это придало ей сил. Она увернулась от колючей петли, пытавшейся обвить её шею, отползла, и вдруг под руку ей попалось что-то плоское и твёрдое.

Алисина зажигалка!

– Я чую твой страх! – шипел Заря-змей, слепо мечась над полом. – Я всё равно найду тебя, мелкая таракашка!

– Иди ты… – прохрипела Оюна, поднимая зажигалку повыше, – я не таракашка. Я медведица!

Раздался щелчок, другой. Затеплился огонёк. Корни вновь запульсировали, на пределе слышимости что-то зашептало, забулькало, Заря кинулся вперёд, но Оюна уже поднесла зажигалку к ближайшему облитому керосином корешку.

Илья был прав! Пускай всё сгорит. Не жалко и жизнью пожертвовать, если эта гадость сгинет.

Пламя весело побежало по бугристым корешкам. Заря сунулся к огню, и пламя тут же опалило его усы, заставив закричать. Но рёв змея утонул в раздавшемся сверху то ли визге, то ли вое.

Оюна почувствовала, что корешки отпустили её, втянулись в пол, пытаясь спрятаться от огня. Девочка вскочила. Пламя плясало вокруг на отростках корней, скручивая их в чёрные ниточки. Беснующийся змей забивал хвостом очаги огня, изумрудную чешую пятнали чёрные подпалины. Но никакие усилия не могли сдержать разбушевавшуюся стихию. Заря рычал и выл не в силах предотвратить неминуемое. Где-то наверху ему вторил погибающий Гладноросль.

Девушка стянула испачканную керосином кофту, оставшись в майке и, закрыв рот и нос от удушливого чада, попробовала пробиться к укрытию Марии. Однако горящие корни встали на пути непроницаемой завесой. Оюна попыталась вслепую найти обходной путь. Горло нещадно саднило. Дым раздирал лёгкие. Слезились глаза. То и дело под ногами путались ещё не загоревшиеся корешки. Да к тому же земляной пол стал вдруг каким-то вязким. Вдруг впереди забрезжил неяркий свет. Дверь! Выход! От счастья она забыла обо всём на свете.

Но тут сверху свалилась чёрная рычащая дуга. Змей навис над лестницей, загородив единственный путь к спасению. Оюна закашлялась и отпрянула. Позади бушевал огонь, впереди скалил зубы Заря, глядя на противницу красными воспалёнными глазами.

Внезапно раздался глухой стук, и змей вялой лентой рухнул на землю, сражённый ударом.

– Сам же говорил, что рад старым друзьям, с-скотина.

На лестнице возвышалась тёмная мешковатая фигура Ильи, который, как никогда, был похож на Урсуса. Оюна ещё никому так не радовалась в своей жизни.

– И-Илья… спасибо вам, – прохрипела она. – Как остальные ребята?

– Еле видно, но вроде живы. Идём!

Девочка перескочила через змея, чей хвост, уходивший под трубы, уже занялся пламенем, и они вместе побежали вверх по лестнице.

В коридоре Володя как раз заканчивал помогать Алисе пробираться сквозь прутья клетки, погнутые там, куда пришёлся удар Зари. Ляна и Захар, уже успевшие освободиться, сидели на полу, обнявшись и всхлипывая.

Никто из них не смотрел на дверь, за которой билась в агонии зубастая пасть. Выбежавшая из подвала Оюна задержала было взгляд на чудовище, но Илья подтолкнул её в спину.

– Чего встала? – закричал он. – И вы тоже не зевайте! Ходу-ходу!