Хищная птица-любовь

– Поговорим. Если он не врет. Между прочим, твой режиссер тоже с ней крутил когда-то. Что интересно, он топил Котляра, похоже, терпеть его не может. А вот Глебушке с ней можно, он не против, он его любит… Никоненко узнаёт тридцать первого от Ляли Бо… тьфу, имечко! Узнает, что его невеста уже невеста Котляра… и что? Тут-то он проснулся и взыграли эмоции. Сидел в засаде под домом, а когда она вышла, пошел следом и устроил разборки в парке. – Капитан присвистнул: – Вот тебе и мотив!

– Ты говорил, у него алиби. До второго он был с ребятами в Молодежном, а потом?

– Потом тоже. К сожалению, у Никоненко алиби, расписанное по минутам, как по заказу. С тридцать первого декабря до второго января пьянка в театре, как тебе известно. В полдень второго Вербицкий отвез его домой, потому что у них вечером спектакль и надо было хоть умыться, а в пять вечера соседка постучала по батарее – сердечный приступ, и Никоненко вызвал ей «Скорую», а потом сидел с ней всю ночь до утра третьего. Она показала, что утром пришла в себя, накормила и напоила его, он уснул прямо у нее на диване и проспал до полудня четвертого. Никуда не выходил, никому не звонил. Железное алиби. Очень его хвалит, говорит, золотой человек, а с девушками не везет, до сих пор холостой. Так, говоришь, жених Марии тебе не понравился? – переключился капитан, которому хотелось потоптаться на Федоре.

– Осторожный тип, который контролирует каждое свое движение, жест, слово.

– Не заметил. По-моему, был потрясен, даже вскочил.

– Мне со стороны виднее. Любой вопрос или ситуацию он сначала осознает, а потом отвечает, то есть реакция запаздывает. Его реакции не спонтанны, они осознанны. Мозг дает команду удивиться, всплеснуть руками, воскликнуть, возмутиться и так далее, и спустя миг он выполняет.

– Слишком сложно. Нам бы попроще, – попросил капитан.

– Сравни Вербицкого и Котляра. Обоих ты видел впервые. Какое впечатление?

– Вербицкий – богема. Без тормозов, вроде Рощика. Все время актерствует и переигрывает, орет, размахивает руками… Слишком много всего.

– Как по-твоему, он искренен?

– Ну… да. Наверное. Что думает, то и несет.

– То есть сначала действует, потом, возможно, думает. Или не думает вовсе. Согласен?

– Допустим.

– А Котляр наоборот – сначала думает, потом действует. Ни одного жеста за счет эмоций, все схвачено и вычислено: здесь я возмущаюсь, здесь удивляюсь…

– И что? Не он один. Не все же как твой режиссер, безбашенные. Что сказать-то хотел?

– Черт его знает, – признался Федор. – Бросилось в глаза. И еще… В какой-то момент во время разговора он испытал облегчение… Выдохнул.

– Когда это?

– Когда ты спросил, где он был ночью с третьего на четвертое января и кто его мог видеть.

– И что? Он не дурак, понял, что речь идет о преступлении, а раз ни в чем не замешан, то испытал облегчение.

– Верно. А тебе не кажется, что он мог испытать облегчение в двух случаях: или он ни в чем не замешан, как ты говоришь, или…

– Или?.. – повторил капитан.

– Или он убийца. Его спросили о ночи с третьего на четвертое, и он предоставил алиби. А это значит, что убийство произошло не ночью, а скорее всего, днем четвертого января…

– Если он убийца, – перебил капитан.

– Если он убийца. Он понял, что следствие не знает точного времени, и испытал облегчение.

– Ты веришь в то, что говоришь? – скептически спросил капитан. – Не так посмотрел, не такой жест… Я реалист и работаю с фактами, а их у меня пока кот наплакал. Если Котляр… а мотив? Из двух выбрал Марию и не хотел, чтобы она узнала о связи с Шелест? Даже обсуждать не хочу, кого этим сейчас удивишь. Двадцать первый век на дворе. Другого мотива у тебя случайно нет? Ну там, вроде того, что он маньяк и псих, а тут полнолуние, снегопад, вот его и накрыло. Он не звонил Шелест ни третьего, ни четвертого января. Было несколько звонков пятого и шестого, но она, как ты понимаешь, не ответила.

– Почему он ничего не спросил о ней? – невпопад ответил Федор.

– От потрясения забыл. Интересно, что скажет балерина. Ты со мной? – капитан, ухмыляясь, смотрел на Федора. Тот покачал головой – нет.

…Мария не сообщила капитану ничего нового: рассталась с Денисом третьего января поздно вечером, он ушел ночевать к себе, а на другой день они почти все время были вместе… часов с двух или трех. Она отвечала серьезно и обстоятельно, а капитан рассматривал ее необычное лицо, удивляясь вкусам приятеля. В итоге он решил, что на танцовщицу она не похожа – мало живости, скорее уж, на хозяйку дипломатического приема…

Глава 26. Двое мужчин в самом соку