Хищник

Морана проследила, как Амара сделала глоток сока, и, убедившись, что все в порядке, отпила из своего стакана. Сладкий прохладный напиток коснулся горла, возбуждая рецепторы, и она выпрямила спину, не сводя глаз с собеседницы.

– Знаешь, ты невероятно храбрая, – просипела Амара с улыбкой.

Морана захлопала глазами от удивления и почувствовала, что слегка краснеет.

– Эм, спасибо, наверное.

Амара посмеялась над ее неуклюжим ответом, чувствуя себя полностью расслабленно.

– Тристан сам по себе устрашающий человек. И изо всех сил старается запугать тебя еще больше. То, что ты провела ночь в его доме одна, многое о тебе говорит. Даже при том, что ты единственный ребенок человека с такой-то репутацией, как у твоего отца… Не знаю, почему я удивлена. Ты сильная. Меня это восхищает.

Морана покраснела еще сильнее, хоть и пыталась это скрыть, и прокашлялась. Она еще никогда не получала комплиментов за что-то, кроме своего ума. И получить сейчас комплимент за то, что глубоко укоренилось в ее натуре, было, мягко говоря, тревожно.

Желая сменить тему, она сделала глубокий вдох и…

– Ты здесь живешь?

…и тут же захотела провалиться сквозь землю.

Амара поперхнулась соком, вытаращив глаза, а потом совершенно искренне расхохоталась.

– С Тристаном? Боже милостивый, нет!

Морану беспокоило, что ответ Амары заставил ее расслабиться.

Амара все посмеивалась.

– Он ревностно относится к своему пространству. Очень ревностно. Как-то раз я зашла к нему в комнату без стука, и он чуть не испепелил меня своим злобным взглядом!

Морана замерла от этих слов.

Вчера она без разрешения зашла к нему в комнату. Стояла прямо на пороге его личного пространства, и он это видел. Вот только Тристан Кейн не испепелял ее злобным взглядом. Он был взволнован. Она вспомнила слова, сказанные им несколько недель назад.

«У меня есть территория, которая принадлежит мне. Никогда на нее не вторгайся».

Это были просто слова, призванные, как она думала, установить контроль, или нечто большее?

Голос Амары вырвал ее из размышлений.

– Тристан никого к себе не пускает. Это известно всем, кто его знает.

Морана моргнула, все еще прокручивая в голове вопросы об этом невероятно непостижимом мужчине.

– Тогда почему же он позволил мне здесь остаться? – Почему настоял, чтобы она осталась? Почему зарычал, когда Данте собрался предложить ей свою квартиру?

Амара внимательно посмотрела на нее с улыбкой.

– Любопытно, не правда ли?

Морана молчала. Амара покачала головой.

– В общем, отвечая на твой вопрос: нет, я живу не здесь. Но неподалеку.

В Моране проснулось любопытство.

– Ты живешь не в Тенебре?

Морана заметила, как взгляд Амары потускнел, и она отвернулась к окну. Задумчиво понурила плечи и издала вздох, вырвавшийся из глубины ее души.

– Я могу навещать свою семью, но мне не разрешено там оставаться.

Любопытный выбор слов.

– Почему? – спросила Морана, не сдержавшись.

Амара посмотрела на нее с болью в темных глазах, в которых таилась тяжелая ноша, хотя на губах застыла ухмылка.

– Некоторые вопросы лучше оставлять без ответа, Морана. Мой дом там. Моя мама до сих пор живет в поместье Марони. Мои корни, всё, кем я являюсь, и всё, что люблю, – всё там. Но мне запрещено там оставаться.

Морана захлопала глазами, ощущая, как болит сердце за эту женщину. У Амары был дом, родное место, где ей не суждено жить. Морана всегда жила в одном месте, но у нее не было дома. И в этот миг она прочувствовала боль Амары.

Не успев опомниться, Морана потянулась, взяла Амару за руку и нежно ее сжала.

– Мне жаль.

Морана увидела удивление, промелькнувшее в ее глазах в ответ на этот жест, но Амара сжала ее ладонь с ласковым, благодарным выражением лица.

Она пожала плечами.

– Просто порой я очень скучаю по дому. Поэтому так сильно радуюсь, когда Тристан или Данте приезжают.

– Наверняка у тебя здесь есть друзья, – задумчиво предположила Морана.

– Не сказала бы, – Амара потупила взгляд. – Я здесь в основном по работе. К тому же это не мой город. Мои возможности здесь ограничены.

Морана хотела предложить ей созвониться как-нибудь на досуге. Хотела сказать ей, что у нее здесь совсем не было друзей. Хотела сказать, что рада бы подружиться с такой храброй женщиной.

Но не смогла.

Слова вертелись на кончике языка, готовые сорваться. Морана испытывала глубочайшую потребность узнать кого-то поближе, обрести подругу, делиться своей жизнью и историями с другим человеком. Но такие действия могли повлечь последствия не только для нее самой, но и для Амары. Женщину изгнали из родного города и сослали сюда. Морана не могла допустить, чтобы ее выгнали и отсюда или убили.

Она прикусила губу, убрала руку и прокашлялась, глядя сквозь стеклянную стену внутри себя, протягивая руку, но не в силах прикоснуться.

Звук открывшихся дверей лифта спас ее от неловкого молчания.